Старый Новый Год

Клава Полуорлова. Поехали к Володе на дачу, наряжали елку прямо, в лесу… а оранжерея? Ты помнишь? Эта заброшенная оранжерея? Сухие цветы?.. Мы их трогали, они шуршали, лопались, и семена сыпа­лись из коробочек? Нас все искали, а мы в этой оран­жерее… Ты помнишь?..

Полуорлов. Угу. Чего-то сыпалось, да… Рюмочку бы коньячку!..

Клава Полуорлова. Ты не помнишь, ты с ума сошел!..

Полуорлов. Да помню я, помню!.. Если б не опо­здали тогда на электричку – уехали бы, и все!

Клава Полуорлова. Господи, как я всегда лю­била этот праздник!.. А помнишь, как мы первый раз отметили старый Новый год? Прямо на полу, на газетах? А ты потом спал в ванной на надувном матрасе, водяную подушку изобретал, помнишь?..

Полуорлов. Ну, это не получилось…

Клава Полуорлова. Чуть не утонул тогда, пере­вернулся! (Смеется.)

Полуорлов. Поищи, неужели ничего не осталось?

Гоша(во сне). А ля фуршет, пур де труа, дан ля вестибюль!..

Вася. Не говори, водка осталась!

Клава Себейкина. Ты лучше скажи, в загс не в чем было пойти!.. (Васе.) У этого шинелишка, еще от армии, сапоги худые, а мне и вовсе по общежитию соби­рали: кто кофточку, кто туфли. Всю жизнь я без туфель ходила, всю жизнь босая! Сейчас сразу четыре пары собралось, а то вечно хлюпала! Бывало, в кино придем, а я туфли скину и варежки на ноги…

Себейкин. Насчет кина – точно, так и было!

Полуорлов. Ну перестань… Ну чего смешного?.. Черт!.. (Никак не устроится.) Парадокс! Бернард Шоу! Всю жизнь придумывал людям разные удобства, а сам сижу как курица на насесте!..

Клава Полуорлова(нежно). Как петушок! (Чмокает мужа.) Никогда не забуду: ты пришел к нам в первый раз – рассеянный, пальто без пуговиц; за обе­дом говорил, что у тарелок, у ложек форма неправиль­ная. Мама плечами пожимала: он у тебя того, что ли, студент-то твой?.. А потом наелся и дремать стал, по­мнишь?

Полуорлов. Да перестань – дремать! Выдумали эту легенду со своей мамой!..

Клава Полуорлова. Выдумали! А кто потом на­учился просто есть с тарелок, а не изучать их форму, и просто мыться в ванне?

Полуорлов. Что ты хочешь от меня, а?..

Клава смеется.

Себейкин. Но ты скажи, мы сколько тогда по кинам-то ходили? Ни одной не пропускали! (Смеется.) Колбасы возьмем, черняшки полбулки, сидим ломаем!.. А то, бывало, на задний ряд куплю билет. (Изображает объятье.)

Клава Себейкина. У-у! Бесстыжий!..

Себейкин. А чего? Плохой я тебе парень был? Меня б еще кормить в ту пору!..

Клава Себейкина. Привет! Расскажи еще те­перь!.. (Уходит.)

Себейкин(Васе). Видал, ушла! Эх, а ведь сама-то какая тоже заводная была! Что ты! Потом, правда, когда девчонка родилась, тут похуже у нас стало… Но потом опять ничего…

С приплясом вошел веселый Адамыч.

Адамыч. В восемнадцатой квартире что делается! Сын из армии пришел! Танки теперь, говорит, под водой ходят! Тсс!! Военная тайна! Извините, конечно!..

Себейкин(Адамычу). Чего ты? Погоди, старик! (Продолжает.) Сколько мы этих картин переглядели!.. Кино, оно все-таки лучше! Народ кругом дышит, а с этим (о телевизоре) сидишь один, как сыч, щелк-щелк! Поку­да не заснешь!

Адамыч. Без народу и кино не поймешь!

Себейкин. Вот! Именно!

Адамыч. Человек – вещество общественное. (Спит на ходу.)

Вася. Ну что, Петь! Принести? Она холодненькая сейчас, в холодильнике-то… А?

Себейкин. Фу!.. Чего-то не могу я ее больше… А ты хочешь – возьми, о чем речь! Ну, чего задумался-то? Думай не думай, рубль не деньги. Иди бери!.. Оплочено!..

Вася. Да я не про то…

Себейкин. А чего?

Вася. Да вот думаю: кончил я ФЗУ, что бы мне в вечернюю пойти! Звали ведь! Пока неженатый был…

Себейкин. Э, схватился! Я вон вообще мог…

Вася. Сундуки мы с тобой!

Себейкин. Это есть… Ну, чего? Мне, что ль, пойти?..

Вася. Отдыхай. Схожу. (Выходит.)

Полуорлов(подсел к Гоше). Гоша, а Гоша?

Гоша(спросонок). Ты понял? Ты гений!

Полуорлов. Спасибо, Гоша.

Гоша. Ты это всех, сразу!.. Нет, чтоб ты понял. Сам понял, как я понял, что ты понял. Понял?

Полуорлов. Я понял.

Гоша. Вот! И на том стой!

Входит Клава Полуорлова.

Клава Полуорлова. Абсолютно ничего!.. Бу­тылка молока!..

Полуорлов. Ипсе диксит! Как говорили древние. Сам сказал! (Отходит от Гоши.) Да-а…

Себейкин. Да-а… Адамыч! Ты что же спишь, го­лубь? Лег бы пошел.

Адамыч. Не-не, я не это, я живой вполне.

Себейкин. Живой!.. Ну… рассказал бы тогда чего, про Килизияста там или еще чего…

Адамыч. Время обнимать, сказал Уклезияст, и время отклоняться от объятиев… В смысле – всему, зна­чит, свое время…

Себейкин. Это кого ж обнимать-то?

Адамыч. А всех, всем…