Старый пёс

Чуть выше второго яруса, под потолком тянулся воздуховод — стальной короб с отверстиями, заделанными решётками. Меняем диспозицию, подумал герой, возвращаясь в спальню Франкенштейна. Забираться на этот короб удобнее было отсюда. Воздуховод тянулся вдоль стены до самой входной двери — и проходил точно над ней, исчезая в противоположной стене. Тому, кто войдёт в квартиру, в голову не придёт обернуться и посмотреть наверх.

Он залез на металлопластовую поверхность, переполз практически в другой конец зала и залёг в засаде — точно над дверями.

Ждать, ждать, ждать…

Стемнело. Почти сутки прочь. Он не ел специально, только пил воду из фляги. Голодание — вещь полезная, обостряет рефлексы до предела.

— Вижу двоих. Вышли из тачки. По виду — братки. Вошли в подъезд.

— Принял к сведению.

— Поднялись на твой этаж и там застряли. Не к нашему ли клиенту?

— Селектор молчит.

— Если будет стрёмно, я вмешаюсь.

— Конечно.

Ещё полчаса вон.

— Прибыл первый, — сообщил друг.

— О’кей, работаю.

Франкенштейн вошёл в квартиру не один, а в сопровождении двух лбов. Очевидно, тех, которые ждали его на лестнице. Ни секунды лишней не теряет герой, потому что обувь здесь явно никто переодевать не собирается. Он прыгает, как леопард с дерева. Валит обоих и падает сам. Один надёжно отрубился, но второй вскакивает и первое, что делает… срывает «чеченку» с гостя!

Единственное место во всей записи, где его лицо попало в кадр.

— Марсель! — изумляется Франкенштейн.

Марик нокаутирует второго и натягивает шапочку обратно. Потом он придушивает каждого из бандитов, чтоб отдохнули минут пятнадцать-двадцать, и спрашивает:

— Они от кого?

— От Рефери, — отвечает Франкенштейн. — Думают, я украл ключ.

Его трясёт от страха.

— А ты крал?

— Нет, конечно…

У Марика, как и у меня, хорошо развито чувство на враньё. Он пришёл сюда просто убить этого говнюка, убить и смыться, но после услышанного и увиденного вдруг заинтересовался происходящим. Два откровенных бандюка являются к патологоанатому, требуют какой-то ключ… очень интересно!

Обыскав спящие тела, он находит два комплекта шрицев. Спрашивает у присутствующего врача: что это? Наверное, с такими интонациями спрашивает и такими словами, что тот не успевает придумать правдоподобную версию и отвечает, как есть: тиопентал натрий с кофеином. Эта схема Марику знакома, дальше объяснять не надо. Так, так, думает он. Радика пришли не спрашивать, а допрашивать, причём под «сывороткой правды». Значит, есть о чём?

Попробуем сначала без химии, решает он. И первое, о чём ставит хозяина квартиры в известность, это о том, что жить тому осталось ровно столько, сколько тот будет отвечать на вопросы. А знаешь, почему, спокойно и равнодушно говорит Марик. Потому что ты под угрозой расправы трахал мою мать, а потом отдал нашу семью психопату на растерзание. Убивать я тебя буду два раза, первый — за Максима, второй — за маму. Франкенштейн, конечно, не в курсе, что услышал чистую правду, надеется, что это всего лишь угроза, пусть и более чем реальная, поэтому на вопросы отвечать готов — со всем рвением.

Так Марик узнаёт про «чемоданы». Про криминальную фельдъегерскую службу, во главе которой стоит некто Рефери. Про личного инженера-программиста, кормящегося у Рефери с руки, который программировал систему защиты «чемоданов» и, опасаясь, что его после столь щекотливой работы уберут, сделал два экземпляра цифрового ключа. Запасной проглотил. Инженер (которого звали Винтик, о чём Франкенштейн умолчал) не ошибся: Рефери действительно приказал его убрать, чтоб никто во всём свете не восстановил бы формулу, открывающую доступ к контейнеру. Вернее, подарил будущую жертву Франкенштейну, который, как мы теперь знаем, был верной тенью Пьеро, иногда меняясь с ним местами. Сам Рефери мучить инженера не захотел, всё-таки тот верой и правдой служил ему два десятилетия. Даже смотреть не стал, уехал. И что за бес толкнул тогда Радика? Понял он: что-то Винтик скрывает, что-то очень важное. Принялся неумело пытать, отрезал ухо, ещё где-то порезал, пока не догадался показать мужику набор иголок от капельниц.

И тот сразу разговорился. Знал, на что пойдут эти с виду обычные иглы.

Рассказал про второй ключ у себя в желудке. Про график перевозок и маршруты движения на ближайшее время. Маршруты он лично вводил в память контейнеров…

В общем, Франкенштейн прирезал его просто, без мучений. Сразу делать вскрытие, чтобы вынуть ключ, на бандитской базе не рискнул, приказал выкинуть труп где-нибудь возле пруда. И поспешил на работу — ждать своего зажмурившегося клиента.

Зачем ему цифровой ключ — и сам не знал, не успел придумать. Жадность коллекционера, что ли, сработала? Разные схемы возникали, но во всех приходилось кидать Рефери, а этого Франкенштейн панически боялся…