Старый порядок и революция

В XV веке генеральная ассамблея часто включала в себя весь народ. Обычай этот — говорится в одной из записок правительственного расследования — находился в соответствии с демократическим духом наших предков. В те времена весь народ избирал своих муниципальных чиновников, с народом иногда советовались, перед ним держали отчет. Такой порядок встречается еще иногда и в конце XVII века.

В конце XVIII века генеральную ассамблею образует уже не народ, собранный воедино. Генеральная ассамблея почти всегда носит представительный характер. Но особо следует отметить, что нигде уже она не избирается всенародно и не несет в себе более дух народа. Повсеместно она состоит из нотаблей. Некоторые из них входят в состав генеральной ассамблеи по принадлежащему им личному праву, другие же делегируются корпорациями или компаниями, и каждый из них действует по наказу, данному этим маленьким сообществом и являющимся для нотабля обязательным.

Чем дальше от начала столетия, тем более возрастает число нотаблей, входящих в генеральную ассамблею по принадлежащему им праву. Депутаты промышленных корпораций становятся все малочисленнее и в конце концов исчезают вовсе. В составе ассамблеи встречаются только депутаты от коллегий. Иными словами, ассамблея включает в себя только буржуа и почти не имеет в своем составе ремесленников. После этого народ, которого не столь легко обмануть пустыми призраками свободы, как это иногда полагают, вовсе перестает интересоваться делами общины и живет в стенах собственного города подобно чужестранцу. Напрасно магистрат пытается время от времени разбудить в нем патриотизм горожанина, творивший чудеса в Средние века, — народ остается глух к его призывам. Важнейшие интересы города, по-видимому, не волнуют его более. В тех городах, где магистрат еще считает необходимым соблюсти пустую видимость свободных выборов, он пытается заставить народ идти голосовать, но тот упрямится и отказывается. Какое заурядное зрелище в истории! Почти все государи, разрушившие свободу, сначала пытаются кое-как сохранить хотя бы внешние ее формы: примеры тому мы встречаем от Августа и до наших дней. Правители надеялись таким образом совместить с моральной силой всенародного одобрения удобства, доставляемые одной только абсолютной властью. Почти все они провалились на этом пути, осознав вскоре невозможность долго поддерживать ложь там, где действительные отношения уже исчезли.

Таким образом, в XVIII веке муниципальное управление городами почти повсеместно выродилось в маленькую олигархию. По всей Франции городская администрация была поражена одной болезнью: все дела в городе велись несколькими семьями сообразно их частным интересам независимо от общества и не имея никакой ответственности перед ним. Сей факт отмечают все интенданты, но единственным предлагаемым ими лекарством является все большее подчинение местных властей центральному правительству.

Между тем трудно было сделать здесь что-либо лучшее, чем уже было сделано. Помимо эдиктов, постепенно изменявших администрацию всех городов, местные законы каждого из них зачастую подрываются никем не утвержденными уложениями королевского совета, составленными по предложениям интендантов, без предварительного расследования, и часто без ведома самих жителей города17.

«Эти меры, — говорили жители одного из городов, испытавшего на себе действие подобного уложения, — поразили все сословия, не ожидавшие ничего подобного».

Города не могут ни установить пошлину на ввоз съестных припасов, ни взимать налоги, ни закладывать или продавать имущество, ни вести тяжбу, ни сдавать на откуп, ни расходовать излишки от своих поступлений без постановления королевского совета по представлению интенданта. Все работы утверждались по плану и согласно смете, утвержденной постановлением того же совета. Право на исполнение работ отдавалось в присутствии интенданта или субделегатов, а проводились они обычно правительственным инженером или архитектором. Это обстоятельство сильно поразит тех, кто считает совершенно новыми все события, происходящие ныне во Франции.

Однако центральное правительство гораздо больше вмешивается в управление городами, чем это даже предписывается указом. Власть его гораздо шире его прав. В одном циркуляре середины века, адресованном генеральным контролером всем интендантам, мы читаем следующие строки: «Уделите особое внимание всему, что происходит в муниципальных собраниях. Потребуйте, чтобы вам был предоставлен самый подробный отчет о всех принятых решениях и пришлите мне его немедленно с изложением вашей точки зрения».