Старый рыцарь

Чемпион остановился. Солнце уже хотело налиться красным и стало прохладней, но за долгий день доспехи успели накалиться. Не спасала даже ржавчина, разбавлявшая черный рыжим. Северные воины носили золотой поверх вороного, у Фолкмара пестрело свое золото, и узоры оно вычерчивало причудливей. Не важно, ведь он не был северянином. Только они сверх всякой меры заботятся о своем боевом добре, о добре Фолкмара заботилось время. Доспехи он приобрёл весен тридцать назад, отработав в таверне почти половину этого времени.

Слева, на обочине тракта, раскинулся величественный дуб. Его сложно было не заметить: мириады листьев перебирали ветер, походя на волны большой заводи. В толстый ствол врезались глубокие борозды, вытянутые временем. Он расцветал раньше, чем все прочие. Под кривыми, словно ломаными ветвями раскинулся толстый ковер прошлогодних листьев, смешанных с желудями. Надо же, он совсем не изменился.

— Видишь его? — спросил Фолкмар Дуга, — Там, дальше, таких еще больше. Как смотришь на то, чтобы передохнуть?

Дуг в который раз добрался до огрызка яблока, и хотел скормить остатки Чемпиону. Для этого необходимо покинуть седло, с непривычки натиравшее ему бедра.

— Там есть яблони? Чемпион обидится, если я скормлю ему только огрызки. Я видел, как он шевелил ушами, когда я хрустел, — Дуг знал, что у лошадей очень хороший нюх и очень долгая память.

— Это всего лишь мухи, они и меня достают, — Фолкмар знал, что это не так, хоть его действительно и доставали мухи. Чемпион был своенравный жеребец. Принимал он далеко не всех, а жадного мог и лягнуть. Фолкмар списывал это на молодость, ведь ему исполнилось от силы пять весен, — Там нет яблоней, зато полно дубов, сосен и осин. Хотя, насчет последних я не совсем уверен. Когда я бывал здесь в последний раз, оставалось их совсем немного. Сдается мне, они чахнут без солнца, ведь другие деревья не любят делиться. Прямо как ты, да, Дуг?

«Просто у остальных что-то есть, я хотел, чтобы и у меня что-то было», — хотел ответить Дуг, ведь понял, что Фолкмар говорил вовсе не о Чемпионе. Но он отдал ему кошелек. Теперь рыцарь его сьер, а Дуг больше не карманник. Он оруженосец. Воспоминания об обещанных тумаках заставили его вести себя скромнее:

— Как вам угодно, сьер Фолкмар. Я не знаю правил и не произносил клятвы, но обязательно буду делиться, когда стану рыцарем, — Дуг был научен, если долго обещают — бьют больно.

Фолкмар рассмеялся.

— Эдак ты никогда не научишься щедрости, — когда они въехали в дубовую рощу, прохлада сразу покрыла их мягким пологом, — Это доброе чувство, но в том мало пользы. Поэтому, наверное, его так мало употребляют. Доля рыцаря разная, и рыцари разные. Хорошо, если они исполнят хотя бы одну из своих клятв.

В нос ударил терпкий запах хвои и лиственного перегноя. Где-то наверху шуршали волны зелени, но до дна древесного моря доходили только глухие отголоски. Толстые стволы дубов стали еще толще, некоторые из них высохли и потрескались, проиграв в битве за жизнь своим братьям. Осины исчезли. Держались в строю только длинноствольные ели, растущие здесь на правах первых. Мухи, наконец-то, отступили. Их место заняли полчища комаров, которые сразу не понравились Чемпиону. Он хлестал хвостом по бокам, задевая сапоги Фолкмара.

«Надо будет прикупить яблок, как доберемся до Перилеска. Комары и огрызки, эдак я буду ходить пешком до будущей весны. С Чемпиона станется, возьмет и не пустит к себе на хребет».

Однако, все лучше, чем палящее полуденное солнце.

— Когда ребята болели, к нам однажды пришел серый сир, — произнес Дуг, гадая, чего это Фолкмар так вертит головой, будто выглядывает что-то, — В длинном сером плаще и с мехом, похожим на вороньи перья. Тоже сером. Он назвался сиром Хардроком и давал нам такой горький травяной отвар, просто отвратительный. Но ребята больше не болели той весной, а он сказал, что это не приятно, но полезно. И что обычно так и бывает. А еще он сказал, что давал клятву помогать нам, и исполняет ее.

— Это другое, — отвлеченно бросил Фолкмар, — Посмотрел бы я на этого Хардрока, если б у него попросили не парочку отваров, а монеты из его кошелька. От таких просьб и белая душа может стать черной, а серая и подавно. Ты что-нибудь слышишь, Дуг?

Дуг прислушался.

— Комары пищат и деревья шевелятся, — он ударил по щеке, прихлопнув сразу троих. Впрочем, это была совсем не удача. Комары почти облепили его.

— Где-то здесь должен быть родник. Странно, что следов совсем нет. Обычно около родника полно отпечатков копыт да сапог, а с таким трактом должно быть и подавно. Как многое здесь изменилось… Кажется, нам туда, — Фолкмар повернул морду Чемпиона, нетерпеливо переминавшегося с ноги на ногу, — Там должна быть поляна. Побольше птиц, хорошая тень, но почти нет комаров. Тише, мой хороший, скоро ты напьешься ключевой воды. Ты ведь любишь ее так же, как яблоки.