Старый Сантос и его потомки

«1838 г. Июня 27.

Комиссия усматривает, что решением Правительствующего сената присуждено в удовлетворение Поплинской, за ограбление у нее разбойниками Кармалюком, Андреем и дезертиром Копчуком имущества, обратить имение только тех лиц, которые Правительствующим сенатом оставлены в сильном подозрении по участию в сем грабеже и которые приговорены к наказанию.

Но как из производства дела сего видно: 1-е). Что означенные разбойники имели связи с евреями м. Деражни, передерживались в домах томашних евреев Кипермана и Спивака, а также с деражнянскими евреями Фалыком, Корфом и Гофштейном отправились из м. Деражни на разбой и, ограбив Поплинскую, скрылись с похищенными у нее вещами в том же местечке, что все подтверждается присяжными показаниями свидетелей и открытыми при следствии в м. Деражне следами и приметами. 2-е). Что в таковых поступках сих евреев, принимавших столь деятельное участие в ограблении Поплинской, деражнянское еврейское общество не могло не знать, ибо на повальных обысках о сих евреях именно показано, что они и прежде… были судимы и наказываемы…

С подлинным верно: помощник правителя канцелярии

П. Юркевич

».

— Вот теперь, когда прочитали документы, вы уже можете себе представить, — продолжает Симха Кушнир, — что у нас творилось после того ужасного процесса и убийства царскими извергами народного бунтаря Устима Кармалюка. Судили, пороли до полусмерти и отправляли на каторгу сотни и сотни повстанцев и их сообщников. А я вам привел только несколько документов и фамилий: украинцев, русских, евреев из Деражни, Литина, Бара — их постигла одна участь. Да разве всех перечислишь?

Очень много народу погибло в тюрьмах, на каторге, многих до смерти запороли розгами на площадях и в крепости Каменец-Подольска. И среди пострадавших было также несколько сот евреев-ремесленников, помогавших Кармалюку.

А тем родичам, которые остались в местечках, — я имею в виду родичей, сосланных в Сибирь на каторгу, — тоже жилось несладко. Думаете, их мало терзали, мучили, мало издевались над ними? Кончилось тем, что они не могли перенести издевательств и унижения и вынуждены были бросить свои очаги и бежать куда глаза глядят. Сотни семей бежали. С домашним скарбом, с малышами и стариками шли в поисках жилья, работы, спокойной жизни бедные ремесленники Подолии, брели по дорогам Украины… Одни подались в херсонские степи, в недавно созданные еврейские переселенческие колонии, иные пошли вдоль Днестра. Но куда бы эти люди ни пришли, жандармы и старосты, узнав, что они связаны были с повстанцами Кармалюка, беспощадно преследовали их.

Высокие начальники строго приказали: «Если кто-либо из местных крестьян приютит беженцев — пособников бунтарей, тот будет сурово наказан. Никого не пускать без особого на то дозволения местных властей… За неповиновение всех ждет жестокая кара…»

Да разве все расскажешь, как люди бедствовали, — продолжает Симха Кушнир. — Немало их умирало в пути от болезней, холода и голода. Кто-то из ходоков, покинувших Деражню, узнал, что довольно далеко по Днестру, среди курганов и крутых яров, находится старое селение Ружица. Там живут люди, разводят виноград, разрабатывают каменные карьеры и производят мельничные жернова, бруски и прочее. Смелые люди живут там, не дают себя в обиду, хоть помещики и черносотенцы пытаются их притеснять, провоцируют, строят против них всякие козни. Ружичане — народ крепкий, могут дать сдачи, когда на них наседают.

Короче говоря, ходоки решили: чем черт не шутит, когда бог спит? Пойдут в Ружицу и попытают счастья. Хороших мастеровых везде примут с распростертыми объятиями.

И собрались ходоки в Ружицу. Ружичане хорошо их встретили, приютили, дали каждому работу, уголок.