Старый замок (СИ)

Именно этого я хотела последние полгода, а если разобраться, все десять лет с тех пор, как дядя Енгор, вызвав меня к себе, сухо сообщил, что моей руки попросил лорд Прилерс. И хотя дядя попросил у жениха три дня на размышления, но отказывать ему не намерен, так как считает барона достойной для меня партией. Я только молча поклонилась и покорно побрела в свою комнату, хотя никакого права решать мою судьбу дядюшка не имел. Но завещание, где я называлась единственной наследницей отца, куда-то исчезло сразу после его гибели. И когда через три месяца после похорон моя мачеха Коранда вышла замуж за моего же двоюродного дядю, именно он стал считаться полновластным хозяином дома и имения.

Поэтому рано утром, когда весь дом спал, я нацепила на себя три самых лучших платья, прихватила скромные сбережения и украшения и удрала через крыши хозяйственных построек, где иногда пряталась, чтобы выплакаться без свидетелей. И где давно уже изучила каждый уголок и нашла неприметные лазейки. В тот день я еще верила, что сумею добиться справедливости, если правильно возьмусь за дело, и именно это соображение и привело меня в "Женские тайны".

-Разумеется, ты можешь подать прошение, - с сочувственной усмешкой пояснила мне Луизьена спустя год после того, как я стала Эвелиной Бенро, - и дознаватели начнут расследование. Но саму тебя немедленно отправят к дядюшке, так как по закону ты еще несовершеннолетняя и до двадцати двух лет не имеешь права распоряжаться имуществом и своей судьбой. И я уже не говорю о том, как покарают за обман меня, и какое наказание ждет Мелисанту. Но и тебе самой хватит оскорблений и издевательств по самую макушку. И боюсь, уже дня через три ты проснешься в одной постели с ненавистным тебе бароном, и будешь вынуждена нацепить свадебное платье и сказать "да" в храме судеб.

Тогда я ей просто поверила, а позже, выслушивая истории и жалобы клиенток, отчетливо осознала правоту приобретенной тетушки. Девушки, и знатные и простолюдинки, не имели почти никакой свободы выбора, отцы, деды, дядья и братья старались пристроить их как можно скорее, и как я начала понимать к двадцати годам, вовсе не ради счастья дочерей и сестер. Основным, хотя и завуалированным поводом такого рвения всегда оказывалась жадность, ведь за "старых дев" такие же прижимистые женихи просили большее приданое. А если вспомнить, что девушку придется кормить, одевать и развлекать лишних пять- семь лет, то и вполне понятно стремление пристроить ее сразу после пятнадцатилетия, с какого разрешено вступать в священный союз.

Купальня оказалась последним помещением перед сенцами черного входа, дальше коридор делился на две лесенки. Одна вела вниз, другая наверх, и это значило, что потолки в комнатах для прислуги вдвое ниже, чем в гостиной и столовой. Ради интереса я сделала несколько шагов и приоткрыла первую дверь. Очень узенькую, скудно обставленную комнатку вполне можно было бы назвать кельей для монашек, это ее ничуть не оскорбило бы.

В конце лесенки ведущей вниз нашлось две такие комнатки, причем оконца в них были прорезаны под самым потолком. В верхней части комнатки были чуть шире, и их было три, одна, как я поняла, была расположена над купальней и сенцами. Несколько минут я стояла, рассматривая неказистые деревянные кровати с набитыми сухой травой тюфяками, узкие оконца, и сундуки для вещей, стоящие возле крохотных тумбочек и служащие сиденьем, и начинала краснеть, как застигнутая за облизыванием ложки горничная.

Лишь теперь до меня дошло, как тесно и неудобно ютилось здесь семь или восемь привыкших к удобству "рыбаков" и как досадовали они на мое упорное нежелание сдать несколько просторных спален. Но тем не менее расплатились очень щедро, и значит для них очень важно сохранить свою "рыбалку" в тайне ото всех. И в таком случае я должна завязать сто узелков на воображаемом платочке, куда спрячу все воспоминания о произошедших за последние три дня событиях.

Иначе не спасет нас с Кышем ни удаленность этого места, ни умение бросать дротик. А кстати, где у меня Кыш?

Глава 7

Вылетев спаленки для прислуги, я промчалась в сени, распахнула дверь и выскочила на крыльцо. Утреннее, промытое вчерашним дождем солнце щедро заливало двор теплыми лучами, травка, не примятая ни одним сапогом, бодро зеленела, а у одного из неопознанных мною хозяйственных строений Кыш увлеченно поедал из широкой бадьи что-то явно привлекательное для него.

Не помня себя от отчаяния, я ринулась туда, срывая горло грозным криком отогнала питомца от дармовой еды, и несколько секунд ошеломленно рассматривала кучку сваленных в бадью продуктов. Ломтей подсохшего хлеба и кусочков копченого мяса, вялых овощей, мелкой сырой рыбы и той самой, нелюбимой мною утренней каши. И все отчетливее осознавала, что поймать меня с Кышем и вернуть сюда магистр мог еще два или даже три дня назад.