Стася и Тим.

— Не думал, что меня возьмешь ты один.

— Почему один? – Тимур появляется тут же, я чувствую его запах и улыбаюсь. А он… злой. Бледный. Оказывается рядом,  ловко освобождает меня из пут, прижимает к себе. А я тихо всхлипываю, не сдерживая слез. Он пришел, успел. Он все-таки успел.  — Просто в отличие от Игната моя женщина жива. А ты убил его жену. Идти можешь? – он заглядывает мне в глаза. Киваю.  — Тогда идем отсюда. Игнат сам разберется.

Он укутывает меня в теплый плед, обнимает за плечи и уводит за собой.

— Поздравляю! – доносится до них голос Кирилла. — Ты только что убил маленькую девочку.

Уже на улице я спрашиваю:

— Что теперь будет с той девочкой?

— Будет жить, — Тимур дергает плечом. — Я нашел донора, и два часа назад ей сделали успешную пересадку. Врачи дают хорошие прогнозы.

Выдыхаю, задрав голову в потемневшее небо, утыканное звездами. Краем глаза отмечаю, как Игнат усаживает Погодина в машину.

—  Игнат его убьет?

— Зачем? — Тимур спиной откидывается на бок черного джипа. — Смерть для Погодина слишком простой выход. Игнат его посадит. Доказательств достаточно. Стася, есть кое-что, о чем ты должна знать, — он закуривает, делает затяжку и выдыхает облачко дыма. — Твой отец, Стася.

Напрягаюсь, всматриваясь в хмурое лицо Тима. Он перекатывает в пальцах сигарету, а я вдруг понимаю, что ничего не хочу знать о своем отце. Для меня он перестал существовать с того дня, как продал меня и своего любимого сыночка.

— Я беременна, — выдыхаю, воспользовавшись паузой.

Как в замедленной съемке Тимур поворачивает голову и смотрит на меня глазами, в которых отражаются звезды.

— Что ты сказала? — просевшим голосом спрашивает он. А я смотрю в его глаза и медленно схожу с ума от понимания, какой дурой была тогда, десять лет назад. Ведь еще тогда у нас могла быть семья. И этот ребенок не был бы первым. Выдыхаю. Нет, он не первый. У нас есть замечательная Юлька, которая буквально утром по скайпу хвасталась мне своими рисунками и мечтала попасть в мой тату-салон. И это наша Юлька. Наша дочь. А сейчас…сейчас он смотрит на меня так, словно я вложила ему в ладони целую Вселенную.

И это подкашивает ноги. Но сильные руки обнимают за талию, прижимают к мощному телу. Я утыкаюсь лицом в его рубашку, слыша, как размеренно стучит его сердце.

— Тим?

— Ты, правда, беременна?

— Да, любовь моя. Срок – три недели. И на этот раз я не позволю тебе исчезнуть на десять лет. Я больше никогда тебя не отпущу.

Он берет мое лицо в ладони, наконец, не затянутые в кожу перчаток, касается губами щеки, мягко, проникновенно, от чего приятно ноет в низу живота и затуманивается в голове от накатившего желания.

— Не отпускай, — улыбается он, зарываясь носом в мои волосы.

— Черта с два, – выдыхаю и целую, наслаждаясь его вкусом и запечатывая обещание.