Стать японцем

Однако если мы посмотрим на иллюстрации в этой книге, то увидим совершенно противоположную картину. Тела каратистов, демонстрирующих то или иное упражнение (ката), не имеют ничего общего с идеалом поджарого мужчины, который по своему внешнему виду не должен ничем отличаться от «обычного» человека. Мы видим перегруженного мускулами атлета (более всего напоминающего культуриста), лицо которого к тому же напрочь лишено монголоидных черт. Такое наглядное противоречие между текстом и иллюстрациями ясно свидетельствует о раздвоенности тогдашнего сознания, когда японские и западные представления о том, каким надлежит быть телу, вступают в конфликтные отношения. И если в

ниях в Японии он умудрился показать результат, значительно превышающий мировой рекорд (считается, что преодоленная им дистанция оказалась, вероятно, значительно короче положенной).

Изменения в пищевой диете (увеличение белковой составляющей), усиленные занятия физкультурой и спортом в школе и университете, военная подготовка в армии, изменения в стиле жизни приносили определенные плоды в деле реформирования тела. Но результаты были все равно явно недостаточными. За весь период Мэйдзи, то есть почти за полвека, японцы подросли на «целый» сантиметр. Таким образом, несмотря на все свои усилия, они оставались ниже европейцев. Тем более что и европейцы за это время тоже успели подрасти.

Реформа японского тела имела существенные ограничения в деле признания равенства японцев с европейцами. Как и многие другие, Миякэ Сэцурэй также полагал, что по своим телесным параметрам японцы уступают европейцам. В то же самое время он считал: понятие роста и физической силы не имеет принципиального значения, поскольку развитие общества определяется не «телом», а «знаниями», то есть «головой». В связи с этим и переживания по поводу «ущербности» японского тела контрпродуктивны, поскольку, при условии овладения научно-техническими знания Запада, японцы сумеют построить конкурентоспособную страну. В интеллектуальных же способностях японцев Миякэ Сэцурэй не сомневался, приводя примеры их достижений в области культуры и цивилизации. Сёгуном Токугава Иэясу он восхищался в качестве создателя хитроумного здания японского феодализма, писателем Кёкутэй Бакин (1767—1848) — за его поистине огромное литературное наследие, Мурасаки Сикибу — за ее роман «Повесть о Гэндзи». Смеялся Миякэ Сэцурэй и над тезисом многих тогдашних антропологов, что больший объем мозга якобы соответствует более высокому интеллекту. А раз у европейца голова больше, то, значит, он и умнее. В таком случае, говорил Миякэ, пальма первенства должна принадлежать слону¹²⁴. Физические антропологи использовали другие приемы, чтобы справиться с комплексами. Адати Бунтаро в работе 1907 г. признавал, что японцы уступают европейцам в физическом развитии, но он же утверждал: так как объем мозга японца и европейца не отличается, то это означает, что при меньшем весе японца соотношение веса мозга и тела у японца выше, чем у европейца¹²⁵.

Однако подобные рассуждения вряд ли могли .произвести особое впечатление на широкую европейскую публику, которая пребывала в плену своих расистских убеждений. Идеи Миякэ Сэцурэй или же Адати Бунтаро были предназначены прежде всего для самих японцев, но их терапевтические голоса не были слышны в то время не только на Западе — в Японии их аудитория оставалась тоже ограниченной. А это означало, что проблема телесной неполноценности продолжала сохранять для японцев свою актуальность.

Глава 7

Больное тело: недуги старые и новые

Медицина была той областью телесного, где правительство осуществляло переход к европейским методам особенно решительно. Гражданская война, в результате которой к власти пришли силы, поддерживавшие императора Мэйдзи и свергнувшие сёгунат, велась с широким использованием огнестрельного оружия, закупаемого за границей. Это привело не только к дополнительным смертям, но и к многочисленным огнестрельным ранениям, и здесь традиционная медицина, не занимавшаяся хирургией, мало чем могла помочь. Японские врачи не умели извлекать пуль, сработанных на европейских заводах. Не могли они справиться и со многими заболеваниями, которые стали приобретать в правление Мэйдзи широчайшее распространение.