Стать счастливой (СИ)

рада, что ею оказалась именно ты. Мой жених, - выделила интонацией это слово, - дал мне обещание избавиться от тебя сразу же, как только ты подаришь нам детей. Но, - загадочно улыбнулась она, - я тут подумала и приняла одно великолепное решение. Раз отныне ты наша собственность, то я буду сдавать тебя в аренду всем желающим получить потомство, а их, поверь мне на слово, не так уж и мало. Твои гены не только принесут мне радость материнства, но и огромную денежную выгоду. Так что готовься, самочка, к спариванию. Надеюсь, у нас не будет с этим проблем? Не так ли?

«Будут! Обязательно будут! Не со мной, конечно, а из-за моего отсутствия. Я любой ценой сбегу от вас и мне глубоко наплевать на ваши планы!» - мысленно

прокричала лицемерной и алчной твари.

- У тебя нет никаких прав, поэтому сиди тихо и знай свое место. Запомни, ты нужна только для определенных целей и вся твоя жизнь теперь в наших руках, - с этими словами она элегантно взмахнула рукой и вышла из каюты.

А я так и осталась сидеть, в шоковом состоянии смотря на закрытую дверь. Не

подарить, не продать, а сдавать в аренду, будто я родильная машина! Это ж надо быть настолько на всю голову больной, чтобы придумать такое! Словно я вовсе не живой человек.

Глава 7

Насилие нельзя регулировать и употреблять только до известного

предела. Если только допустить насилие — оно всегда перейдет границы,

которые мы хотели бы установить для него.

Лев Николаевич Толстой

Виктория

Со следующего утра мои дни на этом корабле превратились в один сплошной

кошмар. Как не сошла с ума и не умерла, одному богу известно. Утром меня разбудили, бесцеремонно ворвавшись каюту. Заставили посетить санблок и плотно позавтракать. Зачем нужны были такие меры я поняла спустя полчаса, когда оказалась перед двумя мужчинами, увлеченно настраивающими аппаратуру.

Корабельный док снял с меня показания, заставив лечь в медицинскую капсулу. На мои возражения и рассказы о боязни закрытого пространства никто не обращал внимания. В итоге меня в четыре руки уложили на дно капсулы и вкололи транквилизатор. Я все видела, все чувствовала, но не могла пошевелить даже пальцем. Дикий страх окутывал мое сознание, но до моего душевного состояния никому и дела не было. Спустя примерно часа три, меня, не полностью отошедшую от препарата, в сопровождении молчаливых амбалов вернули в каюту.

Переступив порог, я увидела его, Джеда. Он лежал на кровати и улыбался откровенно-пошлой улыбкой, окидывая меня предвкушающим взглядом. Реальность кувалдой опустилась на мою многострадальную голову. Нет, нет! Только не это! Он неотрывно смотрел на меня, отслеживая смену моих эмоций и то, как я стараюсь открыть заблокированную дверь. Он видел страх в моих глазах и упивался им.

- Не надо, - прошептала я, умоляюще заглядывая в его глаза, — пожалуйста.

Видимо, мое поведение не вписывалось в рамки, установленные для живой собственности. Джед нахмурил брови и, резко вскочив, подошел ко мне. Теперь надо мной нависала огромная гора мышц, отчего я почувствовала себя букашкой перед ним. Его глаза как у змеи, с вытянутым желтым зрачком, впились в мое лицо, полыхая неприкрытой злобой. Он схватил меня за руку и с силой дернул на себя.

- Не надо, прошу вас.

Мои слова мольбы разбивались о глухую стену. Я уперлась в него руками, желая увеличить, между нами, расстояние. Но где уж мне, обычной землянке, справиться с инопланетным мужчиной. Особенно будучи в теле ребенка. Джед на мои попытки только хмыкнул и, прижавшись ко мне нижней частью тела, чувствительно потерся о мой живот. Я тут же всхлипнула и дернулась, желая вырваться.

Я прекрасно осознавала свою беспомощность, но не желала так просто сдаваться. Вцепилась в его руку и что есть силы укусила за кисть. Не ожидая от меня такого, он выпустил меня и я, упав на пол, в панике отползала от него в сторону санблока, где имелась хоть и хлипкая, но преграда в виде двери.

На мои действия Джед разозлился еще пуще. Мгновенно оказавшись рядом, грубо схватил за волосы и бросил на кровать, навалившись сверху. То, что произошло дальше, я запомнила на всю жизнь. На Земле, будучи уже взрослой и опытной женщиной, я не раз подвергалась насилию со стороны своего пьяного мужа, но то, что Джед делал со мной, можно описать только одним словом — боль. Нет не так. БОЛЬ. Страшной и очень болезненной получилась моя первая близость в космосе, ведь я была в неокрепшем теле, словно ребенок под взрослым мужчиной.

Обезумев, Джед совсем не рассчитывал свои силы. Срывал с меня одежду, впивался сильными пальцами, оставляя на моей белой коже черные росчерки

синяков. Целовал шею, оставляя синяки и следы острых зубов. Я пыталась противиться, но только еще больше вызывала в нем агрессию. Больной ублюдок!