Стать сильнейшим (СИ)

Казалось бы, что в таком нехорошем месте, да еще при ежедневных тренировках синигами должны были калечиться каждый день по нескольку штук, но тяжелые раны встречались очень редко, за две недели в госпиталь попали лишь трое.

Обычно после трех часов полосы препятствий синигами из десятого отряда уставали настолько, что еле могли дотащить свои задницы до душевых, где смывали часть усталости, плелись на ужин, а после ужина ложились спать. Капитан десятого отряда все же проявил милосердие, и тот взвод, который должен заступить на ночное дежурство, освобождался от вечерней тренировки и вообще мог покемарить во второй половине дня. Что же представляла собой утренняя тренировка?

Утренняя тренировка была довольно невинной по сравнению с вечерней, хотя риск оказаться в госпитале после утренней тренировки был раз в десять выше. По утрам Кеншин собирал весь отряд на втором полигоне. Сначала была пятикилометровая пробежка, затем– разминка на все группы мышц, а после разминки капитан начинал обучать свой отряд искусству владения мечом, рукопашному бою, кидо, поступи– чему в голову взбредет. А вечером синигами применяли полученные умения для того, чтобы пройти в адском лабиринте как можно большее расстояние. Ну еще бы, ведь тому, кто улучшит свой результат на десять метров и выше, капитан давал выходной, и чем больший разрыв между старым и новым результатом, тем больше выходных давал капитан. Был еще один момент: если боец прошел на десять метров меньше, чем его последний лучший результат– он или лишался заработанного, но не использованного выходного, или отправлялся в наряд.

Попадать в госпиталь и таким вот образом зарабатывать отгул не хотелось никому: капитан оказался безжалостным к тем, кого потрепали, и не давал им никакого снисхождения. Как только кого-то выписывали, он при первой же возможности отправлялся на полосу препятствий, и горе ему, если он не мог догнать свой предыдущий результат! Карасу мог проявить снисхождение лишь к тем, кто получил раны на задании или на дуэли, и то в зависимости от тяжести ран и настроения.

Была еще одна мотивация стать сильнее– старшие офицеры и те, кто попадал в первый взвод десятого отряда, освобождались от прохождения полосы препятствий. Сейчас первый взвод был пуст– капитан объявил, что в этот взвод войдут только лучшие из тех, кто не хочет или не может взять ответственность над взводом, то есть опять же синигами уровня старшего офицера. Возможность-то была, но как оказалось на практике, почти все старшие офицеры проходили Лабиринт вместе с остальными– именно так назвал капитан свое детище.

В других отрядах это ужасное место называли не иначе как Адским Лабиринтом, а некоторые капитаны даже ввели новую меру наказания: послать на пару дней в десятый отряд. Непривычные к Лабиринту синигами быстро осознавали весь тот ужас, что там заключен, но кроме того, на них по полной отрывались старожилы десятого отряда из тех, кто втянулись в бешеный ритм тренировок. Кеншин не хотел подобного, но в его отряде все ярче проявляется дедовщина вроде той, которая процветает в одиннадцатом отряде. В отряде Зараки старожилы без зазрения совести гоняют молодняк до тех пор, пока те не доказывают свои силы и способности в бою. «Учат жизни»,– сказал ему Кенпачи, когда Кеншин обратился к нему со своей проблемой. Так что провинившиеся синигами, попавшие в его отряд, крутились, как белка в колесе, чтобы не попасть под раздачу. Среди своего отряда Кеншин очень строго следит за тем, чтобы не было драк, а вот на воспитательный процесс в адрес «залетных пташек», как называли сосланных для наказания в десятый отряд синигами, и капитан, и старшие офицеры смотрели сквозь пальцы.