Стать сильнейшим (СИ)

В связи с ЧП на учениях в мире людей, в Академии Синигами и Готей-13 был объявлен трехнедельный траур. Кеншин не хотел, чтобы Юки видела саму церемонию прощания, произошедшую на следующий день, но выбора не было– Юки как одна из студенток и вообще особо отличившаяся в борьбе против неожиданного нападения обязана была прийти.

Инцидент с незаконным открытием Сенкаймон был проигнорирован: и ректор, и Генрюсай просто махнули на это рукой, а Совету сейчас не до того– несколько кланов потеряли своих наследников.

Сама церемония проходила в мрачной тишине, нарушаемой лишь речами ректора академии и капитана Кучики, полностью принявшего на себя ответственность за этот инцидент.

– Братик…– Юки обняла парня и уткнулась лицом в грудь, чтобы не видеть бьющихся в истерике матерей над тремя аккуратными рядами погребальных костров– тела большинства погибших оказались разодраны в клочья, лишь десяти семействам еще осталось, что хоронить, кроме клинков своих детей. Страшное зрелище, бьющее по нервам не слабее первого шока на поле боя.

– Посмотри лучше туда,– Ворон кивнул в сторону выживших студентов и их семей, обнимающих своих чад.– Они живы благодаря тебе, Шао-чан, Шибе, Ибе, сестрам Сакадзуки.

– Угу…– Юки невольно всхлипнула.– Если бы не ты, если бы не Унохана-сан…

– Если бы да кабы– тьфу!– Кеншин скривился.– Забудь о прошлом, отпусти его.

– Я хочу тренироваться,– шептала Юки.– Я хочу стать сильнее, намного сильнее…

– Хорошо, я займусь твоими тренировками…

Парня отвлекло вежливое покашливание, и не его одного. Перед ними стоял капитан третьего отряда Роуджиро Оторибаши в траурном черном хаори.

– Прошу прощения за то, что отвлекаю вас, Кеншин-кун, Юки-кун, Шаолинь-кун, Кайен-кун, Тэтсудзаэмон-кун, Юмия-кун, Мияко-кун. У меня есть к вам разговор, но не здесь и не сейчас. Как вы смотрите на то, чтобы встретиться в кафе «Фуиджи» в семь часов вечера?

– Да, мы придем,– ответил за всех Кеншин. Пусть и на несколько секунд, но он сражался вместе с ними плечом к плечу, и сейчас он– единственный, кто способен говорить, остальные еще не отошли от шока и слишком подавлены.

После церемонии огненного погребения прах был собран в урны и передан семьям погибших, ректор толкнул еще одну душещипательную речь о том, как они все скорбят вместе с родителями, и по мнению Кеншина, лишь эти слова не были лицемерием– всех преподавателей академии грызло чувство собственного бессилия, все искренне скорбели вместе с семьями погибших.

В шесть часов вечера Кеншин собрал всех в одном месте. Юки выглядела значительно лучше, Иба тоже немного оправился, а вот остальным было на редкость паршиво.

– Я хочу вам кое-что сказать,– Кеншин обвел всех взглядом и натолкнулся на пустые взгляды девушек и Шибы.– В том, что они погибли, нет нашей вины. Не вините себя. Сейчас мы встретимся с капитаном Оторибаши.

– Зачем?– безразличный голос Мияко.

– Скорее всего, он приглашает нас в свой отряд,– предположила подавленная Юки, стискивая ладонь брата. Она быстро поняла, что ее вины в этом нет, но если раньше она сражалась плечом к плечу с братом, если раньше она знала, что брат и Кенпачи в случае чего защитят ее, то в том ужасном бою она впервые оказалась один на один с жестокой жизнью, впервые заглянула в лицо смерти.

– Он умер у меня на глазах,– Юмия в полном шоке смотрела в одну точку, а дрожащие пальцы коснулись щеки.– Его разорвало на части… я еще чувствую капли его крови на своем лице…

– Это жизнь,– Кеншин понимал, что сейчас скажет очень жестокую вещь, жестокую по отношению и к своим товарищам, и к погибшим.– Сильный выживает, слабый погибает. Вы выжили потому, что вам хватило духу вступить в бой.

– Не говори так, словно они какие-то слабаки!– взорвался Иба и схватил Кеншина за грудки.– Ты там не был, ты нихрена не знаешь!

Кеншин перехватил его руки и вывернул в локтевых суставах так, что Иба выгнулся дугой, пританцовывая на носочках и прижимая локти к туловищу. Кеншин грубо оттолкнул парня в сторону так, что тот сделал два шага и упал задницей на скамейку.

– Мне больше ста лет, парень, и все эти годы я только и делал, что воевал. Я знаю боль, которую вы испытываете. И я знаю, как с ней справиться. Если не хотите сломаться или спиться– я вам помогу, но только если вы поймете, что вашей вины в этом нет, а они– просто кучка слабых духом слюнтяев, которые обосрались при виде настоящего Пустого! Невозможно защитить тех, кто ничего не делает для своего спасения. Невозможно на нашем нынешнем уровне. Те, кто выжили– им хватило духу взять в руки занпакто и сражаться! Я не говорю о тех, кто погиб в бою, но признайте, я прав: большинство погибли с отвисшими челюстями, дрожащими руками и выпученными зенками.

Повисла тишина. Взгляды ребят немного оживились, и в них Кеншин прочел острую неприязнь, особенно в глазах девушек. В глазах Шаолинь он увидел разочарование, но не особенно расстроился.

– Ты говоришь ужасные вещи,– прошептала Мияко.– Как ты можешь такое говорить? Кто дал тебе такое право?

Кеншин горько усмехнулся: