Стать смыслом его жизни

— Принять-то примут, — умиротворяющее улыбнулся Деревянко, — а дальше? Во-первых, такое заявление должна подавать только сама пострадавшая, во-вторых, следы изнасилования фиксируются в течение нескольких часов. А без них ничего не докажешь. Ну и в-третьих, опять же срок давности.

— Логично, — согласился Васильченко. — Но если популярно объяснить Галине, что ее сын не мог отравить Сергея, может, она даст какие-то показания, которые позволят найти настоящего убийцу?

— В ходе разговора с Петровой у меня возникла еще одна мысль о причинах ее поведения.

— Какая же?

— Олег Васильевич, объясните, пожалуйста, почему вы лично принимаете такое участие в жизни этой семьи?

— Если вы хотите сказать, что изнасилование Петровой — моих рук дело, то вы ошибаетесь, — усмехнулся Олег. — Я помогаю им только из-за Веры.

— Ну, про руки я не говорил, — улыбнулся адвокат, — я уточнял причины, мотив, так сказать. Вот и попробуйте поставить себя на место моей подзащитной. В один момент у вас на руках оказывается немощная мать и находящийся в тяжелом состоянии сын. Есть от чего впасть в депрессию. Но одновременно появляется выход из безнадежного положения: возникает богатый мужчина, который готов установить опеку над вашими близкими, оплатить лечение сына за границей.

Вера с удивлением посмотрела на Васильченко, тот кивнул, словно говоря: «Я потом все объясню».

— И за все это, — продолжал Деревянко, — вам надо всего ничего: взять вину за убийство на себя и отсидеть необходимое количество лет.

— Об этом не шло речи, мне просто хотелось помочь им.

— Не кипятитесь, это просто один из вариантов мотива поведения Петровой. Она не помнит насильника в лицо, но подозревает, что это могли быть вы или кто-нибудь из ваших родных. Вы бизнесмен, дорожите деловой репутацией, огласка вам ни к чему, вот и покупаете молчание такой ценой. А может, настоящий насильник так и делает. И почему не предположить, что Сергей шантажировал его, вымогал деньги? Как вам такое предположение?

— Отлично! Осталось только найти этого человека! — Васильченко от нетерпения вскочил и стал мерить шагами кабинет адвоката. — Ведь это возможно?

— Возможно, — в тон ему ответил Деревянко.

— Как?

— Взять анализ ДНК мальчика и сравнить с ДНК мужского населения нашего города старше тридцати лет.

Васильченко сел в кресло.

— К сожалению, это всего лишь домыслы, не подтвержденные фактами. Единственная наша возможность — оттянуть вынесение приговора и постараться выйти на настоящего убийцу.

— Вы уверены в успехе?

— Процентов на пятьдесят, не больше.

— От кого зависит окончательное принятие решения?

— От судьи, конечно. Судья — мужчина, не очень верится, что он будет снисходителен к убийце-женщине. Вы же знаете, что собранные по делу доказательства суд оценивает «по внутреннему убеждению».

— Как это по внутреннему? Что за частная лавочка? — возмутился Васильченко. — А как же Закон?

— Это и есть Закон. Цитата из Уголовно-процессуального кодекса.

Выходя из кабинета Деревянко, Вера вновь посмотрела на часы и ужаснулась: время неумолимо близилось к семи! А ей еще надо добраться до дома, переодеться. Она еще в больнице отключила мобильник, чтобы посторонние звонки не отвлекали от дела. Стоило нажать на кнопку, как телефон затрезвонил, словно только и ждал этого момента. Это был Виталий.

— Вера, Верочка, извини! Машина заглохла, не могу завести. Вызови такси, а я тебя заберу.

— А где Кристина?

— Она тебя ждет, не волнуйся. Хочешь, я позвоню другу, он тебя отвезет.

— Не волнуйся, я действительно вызову такси.

— Никакого такси! — безапелляционно заявил Васильченко. — Я сам тебя отвезу.

— Нет, не стоит беспокоиться, мне все равно надо заехать домой, переодеться. Довезите меня, пожалуйста, до дома, а оттуда я сама доберусь, там недалеко.

— Хватит ломаться! Я сказал — довезу, значит, довезу.

Вера поняла, что спорить бесполезно.

«Как же я объясню Никите, кто такой Олег?» — думала она всю дорогу до дома, и потом, когда надевала новое платье, и оставшуюся часть пути до набережной.

* * *

Саша чуть не опоздал на встречу с Полиной. Уже возле набережной купил у заледеневшей бабули букет дубков и успел-таки к назначенному часу. Однако, подъезжая к ресторану, он заметил у входа «Опель» Богданова. Ошибки быть не могло, потому что рядом с «Опелем» скромно отирался Никита собственной персоной. Судя по зажатому в руке букету, друг ждал даму, и это еще больше заинтриговало Александра — обычно они делились своими любовными похождениями.

«Может, с Оксанкой помирился?» — подумал Донской и занял позицию, с которой мог наблюдать за Орфеем, вконец задубевшим в ожидании прекрасной Эвридики, оставаясь практически невидимым. Только бы черти не принесли Полину раньше таинственной Никитиной пассии!