Стать Ведьмой. Школа. Героическое фэнтези

— Да. Вроде. А что, они и правда, могут видеть всё, что происходит вокруг?

— Нет. Видеть — нет. Но чувствовать… Они как и мы — могут считывать эмоции. Особенно сильные. И если залезть им в память — вполне можно вычислить, кто это рядом с ними прошёл. И о чём он в это время… Нет, не думал — а страдал. Или — намеревался что-то сделать. Обычно — нехорошее. Потому что так, тихо и без свидетелей — работают только… Профессионалы. Маги — отщепенцы. Или убеждённые наши враги.

Однако… Дай Бог, чтоб тебе не пришлось с ними встречаться. Тебе ещё рано!

Она сглотнула. А работёнка-то у неё намечается…

Чем дальше — тем, как говорится, веселей!

— Сегодня форму тебе делаю я! — это храброе заявление Леди Барбро не застало Сэру врасплох — она уже видела в мозгу учительницы, что сегодняшнее задание — особое. Не то, чтобы сложное, но ответственное. Значит, нужно довериться! С другой стороны, чего ей переживать: позволила же она мэтру Дониёру «одеть» её в римские причиндалы.

Под умелыми руками и сосредоточенным взглядом её джинсы и футболка превратились в… Форму СС. Волосы под пилотку леди Барбро упихала, заплетя в тугую косу.

Да, чёрт его побери, как-то автоматически она и сама подобралась, чтобы и хромовые сапожки чётко сидели, позволяя при случае и щёлкнуть каблучком, и грудь расправила — чтоб китель облегал и упруго подчёркивал… Ну, то, что по идее полагалось подчёркивать, но что пока не настолько выросло… Словно прочувствовав её сожаления, леди Барбро нежно похлопала её по карманам на передней части униформы:

— Хорошо, что у тебя небольшая и аккуратная грудь. И вот совет: никогда не старайся увеличить её как-нибудь искусственно. Маскироваться сложнее! А ещё — неудобно. Знаешь, как под ней всё потеет… А ещё — тяжело махать мечом: уже просто мешает! Ну, поехали.

— Я здесь и не здесь! Я — везде и нигде! Я — в Океании!

Леди явно очень хорошо представляла себе место и время — они возникли в подъезде какого-то пятиэтажного здания, на площадке верхнего этажа. Пока спускались, учительница придирчиво осматривала, как и что на Сэре сидит, и поддёргивала полы кителя из-под ремня:

— Да. Серьёзней. Не-ет, кончики губ опусти, а в глаза — стали туда побольше. Так. Ну вот: вылитая стерва из «эсэс»! Макияж я тебе нанесла поагрессивней — ты сегодня у нас заместо пугала! — и на удивлённое приподнимание бровей, — Да-да, мы идём пугать некоего киллера. — сама леди Барбро предпочла штатскую одежду: тяжёлые старомодные туфли коричневой кожи на невысоком каблучке, шерстяные тонкие чулки телесного цвета, строгая чёрная юбка миди, белая блузка и чёрная шерстяная кофта сверху. Шляпка напоминала скорее гнездо воробья, но на леди смотрелась обалденно — особенно сдвинутая набок.

— Сообщаю предисторию. Тысяча девятьсот тридцать восьмой. Гитлер уже канцлер. И только что — весной! — аннексировал Австрию, и забрал из музея в Вене копьё судьбы… (Ну, вернее, ту копию, что мы ему подсунули.) Но он теперь мнит себя неуязвимым, и тем «избранным», кому предстоит покорить весь Мир… Нормально. Для Гитлера.

А сейчас — осень. Восьмое ноября. Сегодня годовщина знаменитого пивного путча двадцать третьего года, Бавария, Мюнхен. Главные бонзы из НСДАП пройдут в мемориальном марше, поминая погибших соратников Вождя. По главной штрассе, мать их…

Сюда, зная эту традицию, подъехал Морис Баво, один придурок из Швейцарии, который тоже считает себя — избранным. Избавителем. Народов от тирании. А своей главной жизненной миссией, соответственно — застрелить Гитлера.

Стреляет он уже неплохо. (Тренировался со своим чёртовым шмайссером в лесу: на деревьях. И на озере — на бумажных корабликах…) И встать в толпе «болельщиков» ему удастся достаточно близко к фюреру, поскольку он купил место на специальной как бы трибуне. А согласно историческим фактам — он поопасается даже вынуть руку с пистолетом из кармана! Побоится, что растерзают на месте. Но на самом деле — всё обстоит сложнее. Не толпы он испугался. Вот мы и должны — ну, вернее — ты! — сделать так, чтоб он побоялся. Достать оружие.

Леди с усилием толкнула просевшую от времени массивную застеклённую дверь подъезда, и раздался низкий не то стон, не то скрип — а двери-то… Надо бы смазать.

— Кстати, чуть не забыла сказать. Когда встретится офицер в такой же, как у тебя чёрной форме — не забудь: надо вскидывать правую руку, и выкрикивать: «Хайль Хитлер»! По-немецки — первая буква «Х». Осилишь?

— Осилить-то осилю… Только не нравится мне эта миссия. — Сэра решила высказаться сразу, — Может, пусть бы лучше этого «Хитлера» и грохнули, пока он не развязал войну? Всё-таки на пятьдесят пять миллионов трупов будет меньше?!

Вдоль улицы стояли полицейские в форме. По кромке тротуаров кто-то успел натянуть верёвочные барьеры, и вдоль них уже стояли люди — иногда даже в два-три ряда. Все они заглядывали вперёд, куда они и шли — в сторону, откуда ожидалась процессия. Пахло дымом — похоже, где-то жгли осенние листья…