Стать Ведьмой. Школа. Героическое фэнтези

— Это просто. Иначе, войдя в транс, грохнешься вниз — в Подвал. (Там, конечно, тебя уловит страхующая Сеть… Но проще обойтись без этого. Нижних Уровней, мимо которых придётся пролететь, очень много!) Когда происходит глубокое погружение в отождествление, разум не может одновременно контролировать ещё и положения тела. Ну а мы же, если вспомнишь, тут всё-таки летали…

Точно! Ну она и дура!..

— Ничего, всё проходит со временем. Как говаривал Шекспир, умный человек со временем глупеет, а дурак к старости совершенствуется… — Мэтр посмеялся в усы:

— Извини — опять не удержался… Это — из «Двенадцатой ночи»… А вообще-то — неправильная, хоть и яркая и красивая метафора. Умный человек, если и правда умный, работает над собой вплоть до самой смерти. И может стать буквально гением. Профи. Суперспециалистом. Если, конечно, ему хватит терпения и настойчивости. В этом смысле я очень на тебя надеюсь… Ну, ладно — удачного просмотра! И — помни!

Вы ЭТО — он похлопал ладонью, — уже исправили!

Мэтр улетел так же быстро, как и «довёз» её сюда. Сюда.

До полки с чёрным камнем «Тысяча девятьсот тридцать восьмой после Р.Х., 8 ноября, Германия, Мюнхен. Предотвращение покушения Мориса Баво, полевыми агентами Барбро и Сэрой».

Чёрт возьми! Именно так и было написано, а она не заметила впопыхах, поверхностно взглянув только на дату! Это что же — такая фигня про неё есть и там, где они с мэтром Дониёром рубили в капусту несчастных янычар?! И там, где подложили свинью римскому Легиону в Британии, и?..

Она заставила кончики пальцев перестать дрожать и согреться. Сердце успокоить оказалось сложней и дольше. Но вот она и готова. Готова? А что она увидит? И — как? Как узнает, что всё, что случится — результат их «невмешательства»? Ладно, разберёмся.

— «Начали!»

Вначале не было видно ничего. Она поспешила подумать:

— Мюнхен, восьмое Ноября, десять утра. Я — над улицей Берлиненштрассе!

Вдруг возникло изображение! Она, словно птица, парит над огромным городом с островерхими черепичными крышами, и толпой людей, словно серые точечки наполняющих провалы улиц! Видно всё оказалось так чётко, что она поморгала: нет, не кажется — буквально до заголовков газет, выставленных в киоске на перекрёстке! А что это за странное мелькание на периферии поля зрения?

Чёрт его задери! Это — крылья! ЕЁ крылья! Она…

Вот блин, она — голубь! И она — летит над Берлиненштрассе!

Но как же?!..

А-а, вот, наверное, в чём дело! Носителем зрения может быть только живой объект. Теперь понятно — почему всё чёрно-белое. Голуби — дальтоники!

Тогда… Придётся вселиться в этого самого Баво.

— «Я — смотрю глазами Мориса Баво!»

Люди вокруг. Они двигаются навстречу, её глаза словно бы пронзают их строй, на уровне чуть выше, чем привыкла она. Ах, да — Баво невысок, но всё же выше её.

Серая улица, серые костюмы и платья на окружающих, словно цвета радуги перестали существовать. В чём дело? А, наверное, Баво тоже дальтоник! Ничего. Зато он отлично видит без очков. Но так можно ходить с ним хоть до вечера:

— «За пять минут до прохода мимо Гитлера!»

Смена картинки: она стоит позади трёх мужчин, место — то самое! Ага. Отлично. Но вот его «зрение» протискивается ближе к верёвке…

О-о! У «них» есть и слух и голос! Она слышит, как люди возмущённо оглядываются: «Молодой человек! Вы наступили мне на брюки!» — «Простите, пожалуйста, меня толкнули…». Ну правильно: балбес Баво под ноги сейчас не смотрит! Думает только о своём: как бы… Да, поближе. Леди сказала, он много тренировался, и свободно попадёт шагов с десяти. А ведь, похоже, попадёт!

Вдали чуть заволновалась толпа, гул нарастает, словно цунами, и вот разражается такими знакомыми по всем этим фильмам, ором: «Хайль!!!» Да чтоб вас всех, идиоты…

Сами не знаете, на что нарываетесь со своим почитанием-обожанием!..

Зрение опускается. (Проверка: как вынимается пистолет!) Затем поле его словно сужается: Баво сконцентрировался на движущемся посередине улицы потоке, и группе невысоких людей в его центре. Гитлер! Сбоку — Геббельс и Гесс. А ещё дальше — Геринг, Шпеер, Гиммлер… Остальных и Баво, похоже, не знает… Но почти все в плащах, или форме. А по бокам колонны всё же идут сосредоточенные эсэсовцы в чёрном — охрана…

Гитлер, несмотря на то, что марш посвящён погибшим ветеранам, причисленным к мученикам, довольно улыбается, что-то говоря Геббельсу… Походочка расслабленная, неторопливая, руки — одна в кармане, другая жестикулирует перед грудью.

Но вот он и прямо перед Баво.

В сузившемся буквально до коридора поле зрения возникает вскинутая рука с шмайссером: выстрел! И сразу — ещё пять! Баво стреляет так быстро, как только палец успевает нажимать на спусковой крючок! Гитлер словно бы удивлён…

Затем на его светлом плаще возникают медленно расплывающиеся пятна… Досмотреть не удаётся: набегают молодчики в чёрном, рёв переходит в грохот, зрение падает до асфальта тротуара, и начинает дёргаться! Похоже, его обладателя бьют ногами… Какое счастье, что она не чувствует его нервами! Наверное, можно было бы умереть от боли!