Статьи

Конечно, сам собой напрашивается вопрос: какой же курс предполагается для такого рода духовной школы? Назвать её можно и прежним именем «духовная семинария», а если оно многим по былым воспоминаниям будет неприятно, то можно провозгласить её, напр., «богословскими курсами» или ещё как иначе, — дело не в названии, а в специально, не по вывеске, духовном направлении школы, открывающей широкую возможность подготовиться для прохождения пастырства желающим того. Количество курсов на ней должно быть три и никак не больше четырёх. Так как общеобразовательные предметы пройдены в средней школе, то на богословских курсах проходятся специально духовные предметы. Прежде всего, конечно, в преподавании богословия не должно быть того, что есть теперь: об одном и том же несколько раз толкуется на уроках и основного, и догматического, и обличительного, и нравственного богословий, лишь в разных отношениях: то апологетически, то догматически, то полемически, то для уяснения христианских обязанностей, к которым лишь, можно сказать, и сводится теперешнее нравственное богословие. Затем, не должно быть такой неопределённой и по методу, и по содержанию науки, как библейская история. Нам представляется курс новой школы в таком виде: в основе должно стоять преподавание Священного Писания Ветхого и Нового Завета самое подробное и основательное. При осмысленном и умелом его изучении могло бы и не быть далее разных богословий; но так как это дело весьма трудно, то богословие, далее, должно проходиться как единая наука без разделения на существующие теперь предметы его. Затем христианская нравственность или аскетика, но никак не теперешнее нравственное богословие, весьма мало раскрывающее ход нравственной жизни христианина, а довольствующееся изложением лишь отдельных добродетелей и даже обязанностей христианина. Далее церковная история общая и русская с историей старообрядчества, которая укажет и пути к примирению старообрядцев с Церковью; особенно важное внимание здесь должно быть уделено изучению творений и деятельности святых отцов, как выразителей церковного предания. Далее пастырское богословие с практическим руководством для пастырей, к которому примыкает и литургика с гомилетикой; последняя вместе с теорией ораторского искусства должна быть сведена к практике проповедничества через изучение проповедников и составление на основании их и самостоятельных поучений. Но чтобы это дело не носило большой печати искусственности и непрактичности, непременно нужно, чтобы ученики упражнялись в проповеди слова Божия по приходским церквам и народным аудиториям. А литургика, кроме изучения истории и археологии литургической, должна особенное внимание уделить на изучение самого богослужения, его устава, а вместе с тем познакомить и с богатым содержанием наших церковных песнопений, в чём значительную услугу окажет знание греческого языка. Поэтому изучение древних языков непременно должно быть и в новой школе; но оно должно сводиться к усердному чтению святых отцов и церковных песнопений. К этому же разряду наук должно быть отнесено и церковное пение — история, теория и практика. В виду важного значения пения для священника, на этот предмет нужно уделить особенное внимание. Наконец, непременно должны быть оставлены в прежнем составе и науки философия и психология без логики, которая должна быть пройдена в средней школе. А психология должна бы, думается, получить более практический характер: она должна быть педагогической, опыт которой нам уже приходилось встречать и в виде специального руководства, помимо известной книги Ушинского; это важно для ученика, как будущего пастыря или учителя в школе. Остаются предметы сверх программы, смотря по местным нуждам: противомусульманская полемика, инородческие языки и т.п. Вместе с тем непременно нужно рекомендовать продолжение занятий и по новым языкам не менее одного, по желанию: это нужно и в целях образовательных, и в целях практических, вследствие усложнившихся условий жизни и взаимообщения между народами. Так как в новую школу будут собираться юноши с сознательно намеченными целями жизни, то указанный широкий курс наук нисколько не будет обременителен для прохождения его даже в три лишь года.

При такой постановке дела восстановлены будут в своей силе и забытые теперь высокие сокровища духа; разумеем, кроме Св.Писания, церковные песнопения и молитвы, творения св.отцов, жития святых. Это действительно несравнимое ни с чем наше собственное церковное богатство теперь полусветской духовной школой совершенно почти забыто. Потому-то и понизилось всё наше богословское знание и, в сущности, совершенно потеряло свою собственную физиономию сравнительно с инославным богословием, с которого оно и списано именно со времени теперешней нашей духовной школы. Поэтому мы и мало можем противопоставить что-либо в этом отношении не только подлинному инославию, но и осколку с него — нашим сектантам.