Статьи 1995-1997

Государство и классы. Второй план, в котором Ю.И.Мухин не согласен с мыслителями прошлого, — связь государства с «классовыми противоречиями». Не будем спорить о понятии классов, разберем упрощенно. Когда люди жили родовым строем, им тоже приходилось сообща защищаться от угроз. Но они это делали, не создавая государства. У них были обладающие непререкаемым авторитетом старейшины, вожди, шаманы и т.д. Возникала даже сложная организация: роды соединялись в племя, несколько племен в союзы. Во многих местах так дожили до середины прошлого века. Но люди жили общинным коммунизмом, частной собственности не было, все имели равное право на пищу. И в этих условиях координировать свои действия, чтобы «сообща сделать какое-либо Дело» (как пишет буревестник делократии Ю.И.Мухин), люди вполне могли с помощью иерархии семейных отношений и авторитета. Полицейский для этого был не нужен.

Но вот появилась собственность (а с ней и войны, и разбой). Можем сказать, что возникли классы (вернее, сословия, но не будем усложнять). Возникли неравенство и противоречия — старые связи оказались слабы, чтобы заставить разобщенных людей действовать по общему плану. И возникло государство, которое держалось на силе (а она уж подкреплялась авторитетом и изредка даже любовью). Там, где возникло рабство, это было очевидно — рабы работали только под угрозой насилия, а после восстания Спартака государство распяло рабов вдоль шоссе через полуостров. Но и в тех сословных государствах, где не было рабства, князь не собрал бы со смердов налога пенькой и шкурами, если бы за ним не ехала дружина. Почему же не сказать, что государство — продукт классовых противоречий? Не так уж глупо.

А когда на Западе стало возникать чистое классовое общество — из собственников и пролетариев, то и появилось невиданное по мощи государство-Левиафан. И его главной функцией стала уже не защита «народа», а защита именно класса и того, что этот класс соединило — собственности. А основную часть «общих Дел» взяли на себя банки и биржи, промышленные фирмы и множество организаций гражданского общества.

Вот слова Локка, теоретика гражданского общества: «главная и основная цель, ради которой люди объединяются в республики и подчиняются правительствам — сохранение их собственности». Какая же тут защита народа как главная цель? Это цель классовая. Пролетарии и буржуи стали двумя разными народами, даже расами. Столь привычное нам понятие «народ» у идеологов гражданского общества вообще имело совсем другой смысл. Народом во время Французской революции были только собственники, борющиеся против старого режима. Крестьяне Вандеи, которые восстали против приватизации общинной земли, в «народ» не включались. Они назывались «враги народа», и просвещенные якобинцы без всяких угрызений совести тысячами топили их в реке.

Так и у нас сегодня: режим Ельцина пытается построить государство «новых русских», но они же специально обозначили себя как иной, новый народ. 3 октября 1993 г. подошла с Садового кольца к мэрии большая колонна людей. ОМОН устроил бешеную пальбу в воздух, а уж специалисты с крыши — по ногам. Потом была передышка, какие-то интриги. На мосту стоял полк ОМОНА. Я подошел и спросил офицера: неужели они готовы стрелять в народ? Он засмеялся и совершенно искренне ответил: «Да разве это народ!»

Какая же главная угроза, против которой защищает «народ» государство Запада после XVII века? Угроза со стороны неимущих. Читаем в фундаментальной многотомной «Истории идеологии», по которой учатся в западных университетах: «Гражданская война является условием существования либеральной демократии. Через войну утверждается власть государства так же, как «народ» утверждается через революцию, а политическое право — собственностью. Поэтому такая демократия означает, что существует угрожающая «народу» масса рабочих, которым нечего терять, но которые могут завоевать все. Означает, что в гражданском обществе, вернее, вне его, существует внутренний враг. Таким образом, эта демократия есть ничто иное как холодная гражданская война, ведущаяся государством».

А вот как великий моралист и создатель политэкономии Адам Смит опpеделил главную pоль госудаpства: «Пpиобpетение кpупной и обшиpной собственности возможно лишь при установлении гpажданского пpавительства. В той меpе, в какой оно устанавливается для защиты собственности, оно становится, в действительности, защитой богатых пpотив бедных, защитой тех, кто владеет собственностью, пpотив тех, кто никакой собственности не имеет». Так что не надо говоpить, что классовую войну пpидумал Маpкс.