Статьи 1995-1997

А что такое передача «Куклы», такая смешная? Да тот же карнавал масок. Ее культурная диверсия элементарна. Неважно, что передача высмеивает и политиков правящего режима. Главное, что она мажет всех политиков. Это — операция по осмеянию любой власти, по созданию у обывателя отвращения к политике как делу заведомо грязному, в котором бесполезно пытаться что-то улучшить. «Все политики — одна шайка!» — вот смысл кукольного театра, где в неразлучной компании мы видим Ельцина и Гайдара, Зюганова и Жириновского. Этот простой и желанный обывателю смысл выхолащивает его политическую волю.

Конечно, устоять перед этими технологиями трудно, бомбят наше культурное ядро непрерывно. Но нельзя же самим превращаться в кукол. Пора перестать серчать на противника и перейти к изучению его оружия и тактики, научиться понимать, что стоит за той или иной акцией. И главное, начать в среде самой интеллигенции спокойный разговор о главном, подняться над конъюнктурными и идеологическими разногласиями и хотя бы сформулировать проблемы. Ведь все уже чувствуют, что со страной творится что-то огромное, грозящее катастрофой. Хватит прятать голову в песок.

1996

Куда качнется интеллигенция?

Десять лет перестройки и реформы обнаружили небывалый отрыв интеллигенции от основного тела народа во взглядах и установках по множеству важных вопросов. Думаю, это отщепление никем не ожидалось и поразило тех, кто вник в его суть и масштабы. Сегодня завершен этап реформы «верхнего слоя» — парализовано хозяйство. Все мы попали в мертвую зону: ни режим, ни его противники не могут одолеть друг друга, но страна умирает. Все держится на последнем издыхании.

Но это значит, что в любой момент может произойти крутой поворот событий. При этом потеря общего чувства и общего языка между культурным слоем и массой народа сыграет зловещую роль. Массам, «лишенным языка», ничего не останется как сдвигаться к простым и разрушительным идеям и делам.

Глядя через призму социального столкновения в России, расхождение интеллигенции и массы надо считать глубоким. И важно начать в среде самой интеллигенции разговор о главном, подняться над конъюнктурными и идеологическими разногласиями и хотя бы сформулировать проблемы. Ведь все уже чувствуют, что со страной творится что-то огромное, грозящее катастрофой. Хватит прятать голову в песок.

За теми спектаклями, которые нам устроили в последние месяцы, мы как-то забыли о летних выборах президента, а о них надо думать. Но где там. То Коржакова разоблачат, то он разоблачает, то из будущей операции на сердце Ельцина делают телевизионное шоу.

В предвыборной кампании демократам многое пришлось сказать вслух, открыто — это и надо вспомнить. Много было обращений и к интеллигенции — без нее выбор пути для России не обойдется. Вернется она к трудовому народу — никакие Чубайсы да Лившицы нас до конца уморить не смогут, мы их без драки оттесним и на ноги встанем. Прилипнет интеллигенция к Чубайсам да Лившицам — не останется у людей иного выхода, как брать в руки дубину. А потом уже, в крови да пепле, налаживать жизнь. Все-таки совсем вымирать русские люди, думаю, не согласятся.

Перебирая в памяти все главные обращения демократов к интеллигенции, прихожу к выводу: главным в них был обман и крючкотворство. Разберу на одном примере. Перед выборами А.Н.Яковлев в рубрике «Короткая память» в «Российской газете», в статье с таким же названием, как эта статья, стал пугать интеллигенцию приходом коммунистов. Ничего особо интересного этот отставной козы барабанщик сказать уже не может, и вроде не стоило бы читателя беспокоить. Но он удивительно чутко и верно передает мироощущение и логику среднего интеллигента-демократа. Поэтому полезно вчитаться и сделать замечания. Может, кое-кто и себя в этом кривом зеркале увидит — и призадумается.

Удручен А.Н.Яковлев тем, что интеллигенция может качнуться к красным: «Вообще, если уж случится неладное, во многом грех на себя должна взять интеллигенция. Она нас и к Октябрьскому перевороту привела».

Это вранье. В 1917 интеллигенция привела к Февральской революции, которая разрушила Россию, уничтожила империю («раздавила гадину»). В ответ на этот маразм и тлен набрали силу два крайних течения: белое, которое тянуло назад, к помещикам и «столыпинским галстукам», и красное, которое предлагало вновь собрать Россию в братстве трудящихся, без помещиков и капиталистов. Октябрь интеллигенция в массе своей не приняла, из-за чего лишенные поддержки культурного слоя большевики наломали лишних дров — место русских образованных людей заняли «интернационалисты», которые Россию не жалели.

Значит, слова Яковлева можно понимать только так: опять интеллигенция привела к власти такое противное временное правительство, что оно доведет до неладного — новой Октябрьской революции. С этим можно согласиться, но вряд ли этого захочет обманщик Яковлев.