Статьи 1998-1999 г.

Затрону лишь вскользь особую большую тему. Любой тип государственного устройства имеет под собой крупную социально-философскую идею и свою антропологию — представление о человеке. Советский проект такую основу имел, хотя она четко и не была выписана и называлась туманно «марксизм-ленинизм», во многих отношениях далекий от марксизма. Это — порождение русской культуры (как «китайский марксизм-ленинизм» — маоизм — есть сложный продукт китайской культуры).

Очень упрощая, я бы сказал, что марксизм дал русским коммунистам теорию эксплуатации человека человеком и идею возможности преодоления отчуждения между людьми (утопию возврата к братству, к коммуне) через преодоление частной собственности, а также идею всеобщего освобождения трудящихся — в противовес будущим вариантам национал-социализма. А Ленин дал новую, обогащенную идеями народничества и русского анархизма теорию государства, восстановил в правах фигуру крестьянина как союзника рабочего и дал понимание современного мира — империализма, с глобализацией процессов, преодолением свободного рынка и господством финансового капитала. Сталин, еще совершенно не оцененный как теоретик, предвосхитил современное понимание огромных возможностей традиционного общества — «индустриализации не по-западному». Современная мысль идет дальше, включает проблему ресурсов и экологической катастрофы, а также нарастающий конфликт Север-Юг. Все это Горбачев «не приемлет». А КПРФ?

Зюганов говорит, что из марксизма-ленинизма КПРФ отвергла учение о революции. На вопрос, что же еще «отвергла», ответа никогда не было. А людям кажется, что очень многое, причем без всякой причины и объяснения. В результате декларации о будущей государственности России в «обновленном социализме» повисают в воздухе. Чувствуется, что они не имеют ни своей социальной философии, ни своей антропологии. Гибрид соборности с гражданским обществом не убеждает.

Социальная сущность советского проекта. В недавнем интервью газете «Правда» Г.А.Зюганов выдвинул исключительно сильный тезис: «СССР рухнул потому, что вся собственность находилась в руках одного хозяина — государства». Впоследствии он повторил эту мысль в другой аудитории и в более жесткой формулировке («монополия КПСС на собственность»), следовательно, речь идет об осознанной установке. Разберем этот тезис.

Из него следует, во-первых, что советский проект не был прерван в результате поражения СССР в холодной войне, а рухнул под грузом дефектов своего социального устройства. Следовательно, вся горбачевская рать — никакая не «пятая колонна», а люди, взявшие на себя неблагодарную работу повалить сгнивший на корню полутруп.

Во-вторых, тезис надо понимать так, что большинство народа отказало советскому строю в поддержке потому, что было недовольно его базисом — отношениями собственности. При этом речь явно идет именно о производственных отношениях. Ведь личная собственность в СССР не только существовала и была узаконена, но уже представляла собой очень значительную часть национального богатства. Возьмем хотя бы такую важную его составляющую, как жилой фонд. На начало 1991 г. в СССР имелось 87,2 млн. квартир и домов, из них 48 млн. квартир государственного и общественного фонда. Но остальные-то — собственность граждан! Всего из 4,6 млрд. квадратных метров площади государству принадлежало 2,5 млрд. Какая же это монополия? Кстати, после того как «рухнул» СССР, люди не очень-то торопятся приватизировать государственные квартиры, брать их в свою собственность.

На личной собственности было основано в СССР домашнее хозяйство, в которое вовлечена очень большая часть трудовых усилий нации (порядка 20-30 процентов). Сварить борщ для семьи — сложное производство, со своей технологией и материальной базой. Маркс домашнее хозяйство из политэкономии исключил, но он же изучал абстрактную модель. Когда говорим о реальной жизни, его забывать нельзя. Наконец, безоговорочно рассматривать колхозы как часть государственного производства — очень большое искажение. Даже как с метафорой с этим трудно согласиться.

Утверждение о том, что советский строй рухнул из-за монополии государственной собственности предполагает, что очень большая часть граждан желала частной собственности именно на средства производства — желала стать буржуазией или наемными работниками у нее (простите за такие выражения, но они уместны). То есть, разрушительным для СССР стал субъективный фактор (фактор в надстройке, а не базисе, хотя он и сводится к мнению о базисе).