Статьи 1998-1999 г.

А.Н.Яковлев, однако, приврал, будто уравнительство — порождение советского строя. Распределение не по труду, а по едокам, в той или иной мере присуще всем обществам.15 К минимуму оно было сведено, на короткий исторический период, лишь на Западе, в эпоху «дикого капитализма». Уже тот опыт показал, что доведенное до логического конца устранение уравниловки — бессмыслица, распад любого общества. Даже на Западе произошел впечатляющий откат к «уравниловке». Не будем уж о Швеции или ФРГ, возьмем страну самого чистого капитализма — США. Здесь каждый едок, хоть в негритянском гетто, хоть в особняке Рокфеллера, на абсолютно уравнительной основе получает ежегодно крупную сумму в виде субсидий на продовольствие (сельское хозяйство в США, в Европе и тем более в Японии сидит на бюджетных дотациях, которые в СССР и не снились). Большую сумму каждый американец получает в виде благ от науки, финансируемой государством, и т.д. Более того, крайний неолиберал Фридман предлагает даже платить каждому американцу, чьи доходы не достигают некоторого минимума, «отрицательный налог» — доплачивать до этого минимума.16 И в этом нет ни капли социализма, просто забота о сохранности общества.

Если же говорить о социально ориентированном капитализме, то здесь уравнительная компонента просто огромна. И это — Запад, где индивидуализм охраняется, как зеница ока. Об Азии и говорить нечего, здесь капитализм вырос на основе общинности, и уравниловка использовалась как фактор экономического роста и спасения от Запада. И это — не только Тайвань или Корея, но и самая «западная» страна, Япония.

В советском укладе выдача минимума благ из общественных фондов не была «социальной помощью» или «социальной защитой». Само понятие «социальная защита» есть производное от формулы Гоббса «война всех против всех», которая предполагает, что в цивилизованном обществе приходится защищать «слабых» от гибели, предоставляя им минимум благ. В советской России человек имел на эти блага не гражданское, а естественное право (он рождался с неотчуждаемыми социальными правами). Право это возникло при наделении всех граждан общенародной собственностью, с которой каждый получал равный доход независимо от своей зарплаты.

Вот слова экономиста-антисоветчика Г.Х.Попова из книги-манифеста наших либералов «Иного не дано»: «Социализм, сделав всех совладельцами общественной собственности, дал каждому право на труд и его оплату… Надо точнее разграничить то, что работник получает в результате права на труд как трудящийся собственник, и то, что он получает по результатам своего труда. Сегодня первая часть составляет большую долю заработка». Попов признает, что большая часть доходов каждого советского человека — это его дивиденды как частичного собственника национального достояния. Это и есть экономическая основа уравнительства в советском проекте. Отрицать ее — значит отказываться от самой, пожалуй, существенной стороны советской социальной системы.

На уравнительной основе давали лишь минимальные условия для достойного существования и развития человека — жилье, скромную пищу (через низкие цены), медицину, образование, транспорт и культуру. Через эти каналы человеку давался набор жизненных благ как члену огромной общины (СССР). В 1989 г. (последний год советского уклада жизни) доходы всего населения СССР составили 558 млрд. рублей, а расходы государства и предприятий на социально-культурные нужды 176 млрд. руб. (т.е. 31,5% от денежных доходов населения). Уравнительная компонента в распределении первого жизненного блага — пищи — гарантировала здоровое, но минимальное потребление.

Очевидно, что те работники, которые в силу разных (в том числе неуважительных) причин трудились менее умело или старательно, в общем относились к категории низкооплачиваемых. То есть, уравниловка действовала в их пользу. Но ведь уровень потребления людей с низкими доходами в СССР был действительно минимальным — на грани допустимого. Равенство в потреблении, которое якобы нас губило — ложь, сознательно вбитая в наш мозг.