Статьи

Появлению обеих сих книг, подлинника русского и перевода с одного на французский язык, обязаны мы полковнику Генерального штаба Энегольму, который в славную войну 1829 года все краткие промежутки времени, отданного им обязанностям службы, посвящал ученым отдохновениям: советам с древними писателями о странах, им посещенных, и изложению на бумагу собственных путевых наблюдений. Нынешние войны менее походят на всеразрушающие ураганы, оставляющие за собою одно опустение; нет, это, так сказать, вооруженные ученые экспедиции, в которых кровь проливается только по печальной необходимости, и тяжелые потери коих вряд ли не вознаграждаются богатыми приобретениями по многоразличным частям познаний человеческих. Мудрые повелители народов европейских, конечно, более Сен-Пьера думают о вечном мире и желают оного для блага своих подданных и для счастия своего сердца, – но зло в природе человеческой существует, и, со всеми филантропическими желаниями их, война делается необходимостию. Пример недалек. Вспомните две недавние и славные войны наши с персиянами и турками. Вспомните же, как водимые могущим духом просвещенного монарха, войска наши поступали в странах, занятых ими. Они поражали одну только силу, принудившую их на новом опыте показать давно уже всем известное: что орлов наших любит Победа. Но кто укорит русских солдат в жестоких поступках, будто ими чинимых с завоеванными селами и городами? Промышленность и торговля, эти робкие дети мира и безопасности частной, бежали ль, завидя русские знамена? Напротив, стан победоносных героев наших походил на движущуюся ярмарку, на которую мирные жители земель вражеских без страха сносили свои избытки и с выгодою возвращались в домы свои. – Благословим же Провидение: оно незримыми путями своими довело нас до той высокой степени, с которой, если мы еще не можем отвратить зла, доселе почитаемого неизбежным, по крайней мере извлекаем из него столько полезного, что дерзаем не с одним тщетным соболезнованием оглядываться на пролетевшие политические бури.

Книга г-на Энегольма есть любопытная, хотя и малая частица из великого приобретения, сделанного нашими учеными для наук во время двух прошедших войн, и новое доказательство, как правительство старается распространять в нашем отечестве полезные познания. Она напечатана по высочайшему повелению. Для ясного понятия о содержании сего любопытного сочинения выписываем оглавление статей оного: Общее обозрение Фракии: 1. Исторические воспоминания и 2. Описание Фракии вообще; описание городов Фракии: город Адрианополь, Кирх-Клисса, Виза, местечко Мидия; краткое обозрение мест, прилегающих к Черному морю, от Мидии до Мисемврии, Железный завод Самоково, местечко Тирново, Ахтеболи, Васи-лико, Сизополис, Бургас, Анхиоло, Мисемврия, город Айдос, местечко Карнабат, город Сливно, Ямболь, Чирмень, местечко Джессер-Мустафа-Паша, город Демотика, Люлле-Бургас, местечко Каристран, город Чорлу и местечко Сарай.

28. БРОШЮРКИ, ИЗДАВАЕМЫЕ ИВАНОМ КРОНЕБЕРГОМ.

N 1. ИСТОРИЧЕСКИЙ ВЗГЛЯД НА ЭСТЕТИКУ.

Харьков, в университетской тип., 1830. (36 стр. в 8-ю д. л.)

Под именем брошюрок, кажется, г-н профессор будет издавать от времени до времени извлечения из своих лекций. Предприятие полезное и прекрасное, достойное подражания. Пора уже нашим ученым перестать походить на древних египетских жрецов, свято скрывавших свои знания от так называемых профанов. Старание умножить в общем обороте новые идеи у нас еще необходимее, чем где-нибудь. У нас еще многие люди, обрекшиеся на обучение юношества, смотрят на ход просвещения, как на буку. Им кажется невежеством и развратом все то, чего нет в их тетрадях, написанных тому за пятьдесят лет. Они убеждены, что из всех наук одна словесность должна не двигаться вперед, и, при всем желании удержать ее на одном месте, они, неприметно для себя, но по законам природы, подаются назад. Не возобновляя умственной деятельности новыми впечатлениями, они теряют свежесть старых, и все познания их, наконец, сосредоточиваются в бедном знании форм и греческой и латинской номенклатуры оных. Посмотрите, о чем спорят наши профессоры-критики? Они бранят новое сочинение за то, что по слепоте своей не видят, или, по несовершенству наших учебных книг, не находят в русских пиитиках рода, к которому бы можно было его приписать.

Г-н Кронеберг начинает свое сочинение следующими словами: "Эстетика как наука возникла в прошедшем столетии у германцев, в Германии ею исключительно занимались. У других народов эстетика как наука не существует, а если и является систематическое учение сего предмета, то оно почерпнуто из немецких источников, и новейшие понятия о сем предмете, проявляющиеся у других народов, должно причислить к идеям, заимственным у германских ученых. Почему история эстетики должна необходимо относиться к одним только немцам".