Статьи для портала «Однако»

Проще всего выбить первую опору — ниспровергателей прошлого. Достаточно прекратить шельмование собственной истории, точнее — просто поддержать все здоровые силы. В нашей истории был царизм — точно так же как он был (а кое-где и остался во всем мире). В нашей истории был коммунизм — что ж, если бы не Советский Союз, нынешний капитализм не прогрессировал бы до человекообразного состояния. В нашей истории был Сталин — в Великобритании Кромвель и Черчилль, во Франции — Робеспьер. Россия присоединяла к себе окрестные территории? А чем занималась Британская Империя и вся остальная Европа?

Хватит каяться! И хватит слушать тех, кто призывает к покаяниям. За этими фарисейскими завываниями стоит лишь одно — ненависть к России.

В обществе давным-давно есть консенсус по отношению к прошлому — и он прост.

Прошлое — это прошлое. Мы живы потому, что наши предки строили великую страну, защищали ее, воспитывали детей и мечтали о будущем — нашем будущем. Прошлое осталось позади, мы не вправе судить ошибки наших отцов и прадедов, мы должны жить в настоящем и думать о будущем. Оставим мертвым хоронить своих мертвецов. В любом моменте нашей истории были и взлеты, и падения. Любой страницей нашей истории мы имеем право гордиться, а если кто-то не хочет — что ж, значит это не его история.

Скатертью дорога!

Вторая опора «оппозиции» — это недовольные настоящим. И тут все совсем уж просто. Настоящим недовольны все. От коммунистов, до предпринимателей. От рабочих и до чиновников. У нас масса причин для недовольства нынешним днем, и во всех слоях общества есть понимание того, что нужны перемены. И те, кто на выборах отдал свой голос за Путина голосовали за стабильность, но не за застой. Просто перемены, которых мы ждем — не те перемены, которых ждут враги России.

Наши проблемы прекрасно известны всем, это не военная тайна. Коррупция. Преступность. Некомпетентность органов охраны порядка и недоверие к ним граждан.

Вот из этих трех бед и проистекают все остальные — межнациональные проблемы (а как может их не быть, если диаспоры командуют судами и коррумпировали рядовых полицейских?), бегство капиталов за рубеж (а чего вы ждете от бизнесменов, которые не уверены в своем бизнесе?), лень и некачественное производство (стоит ли ждать ударной работы от людей, которые убеждены, что деньги разворовываются «наверху»? тут стоит удивляться, что люди упрямо продолжают работать!)

«…бывает, что войско поспешно отступает, что оно становится распущенным, что оно попадает в руки противника, что оно разваливается, что оно приходит в беспорядок, что оно обращается в бегство. Эти шесть бедствий — не от природы, а от ошибок полководца…»

Каждый шаг, который сейчас может предпринять власть, каждый правильный шаг — все равно не встретит понимания и поддержки в народе, пока не побеждены коррупция, преступность и правовой беспредел.

Но ужас ситуации в том, что они не будут побеждены, пока не встретят понимания и поддержки в народе!

Миллиарды на развитие производства? «Разворуют!»

Программы по строительству жилья, развитию здравоохранения, поддержке молодых семей? «Обманут!»

Перевооружение армии? «Провалят!»

Любое действие по изменению настоящего играет на руку оппозиции — ибо подтверждает ее тезис, что настоящее плохо.

Любое бездействие точно так же на руку оппозиции — ибо демонстрирует оторванность власти от народа и его проблем.

Это — местность-перекресток. Первый, кто сумеет ее пройти, спасет Россию… или погубит ее.

И для того, чтобы пройти этот путь и выйти в местность серьезного положения, чтобы изменить настоящее и получить подлинную, а не вызванную инстинктивным отвращение к врагу поддержку народа, власти надо выбить у оппозиции третью и самую главную опору.

Будущее.

Мы должны вернуть веру в будущее и понимать куда идем.

«…когда пути открыты во все стороны, это будет местность-перекресток…»

«Ну? И куда идем?» — ехидно спросит нетерпеливый читатель. «У писателя-фантаста есть рецепт национальной идеи? И что это? Коммунизм? Национализм? Трансгуманизм? Нанотехнологии и развитие интернета?»

Спокойно, национальной идеи у меня нет. И ни у кого другого — ее нет тоже. Национальная идея — потому и национальная, что ее не формулирует в тиши кабинетов мудрый ученый и, даже, не выкрикивает на митинге пламенный оратор. Это потом, через годы и поколения, историк напишет в монографии, что национальной идеей «того времени» было то-то и то-то. И все, кто удосужатся прочесть, пожмут плечами — потому что это ведь и без того общеизвестно, понятно и ясно.

Национальной идеи у меня для вас нет.

У меня есть кое-что получше.

У меня есть антинациональная идея. Или, если угодно, национальная анти-идея.