— Я думаю, что, конечно, в распятии Христовом злая человеческая воля проявляла себя только локально: большинство людей, вовлечённых в этот бесноватый шабаш, вообще, действительно не понимали, что делают. Я думаю, что римские солдаты, вообще, были далеки от разбирательств в этих всех религиозных учениях: им сказали распять — они распинают, сказали бить — они бьют, и ждут когда Он быстрее умрёт, чтобы разделить имущество. С евреями тяжелее: там люди, законники и т.д. Христос говорил, что всякое слово и хула, сказанные на Сына человеческого, простятся им. Я думаю, что они ещё были невиновны на тот момент, когда Господь страдал, а они ходили вокруг креста и говорили: «Эй, Разоряющий храм и треми денми Созидающий, спасися Сам и сниди со креста». Но вот когда солнце померкло, когда завеса в храме раздралась, когда земля поколебалась, когда камни распались, когда мрак опустился на землю и солнце отказалось светить на землю в это время… Когда уже сами эти римляне сказали, что, воистину, Человек Сей — Божий был Сын. Это сказал римский солдат, которому, вообще, это всё «фиолетово». Т.е. какие-то евреи распяли Какого-то Еврея нашими руками: нам сказали — мы распяли. Они бы могли ещё распять целый город людей: им прикажут — они распнут. Вот уже римляне сказали, что, воистину, Человек Сей — Божий был Сын. А эти остались в закостнении. Я думаю, что с этого момента они подпали под суд Божиего слова о том, что они уже стали не просто хулителями Сына Божиего, Который согласен простить всё, что про Него скажут, но они стали противниками очевидной Истины Божией, что Он есть Мессия, и Он берёт на Себя грехи мира. И тут нужно было растерзать на себе одежды и поклониться, завопить и заплакать и покаяться, но не покаялись, не завопили, не заплакали. Даже более того — они потом о Воскресшем Христе говорили Петру и Иоанну: «Вы что, хотите на нас навести кровь Человека Сего?» — как будто бы они не виноваты в этой крови. Говорили: «Перестаньте проповедовать о Нём, не смейте о Нём говорить, а то вы ещё чего доброго, на нас наведёте кровь Человека Сего». А ведь они богоубийцы, и они знали, что Он воскрес. Там уже вступили, видимо, в действие законы возмездия, и разум помрачился, они вступили в открытое противление действующему Духу Святому, действующему Богу во Христе Иисусе. Так что по неразумию можно… Мало ли чего ляпнет человек по неразумию, мало ли кто из нас чего там говорил, и, вообще, если представить себе сколько всего говорят люди, то, конечно, говорится всякое ненужное, глупое, и Господь Иисус Христос по доброте Своей говорит: «Да ладно, пусть говорят. На Меня пусть говорят, но на Духа Святаго пусть не говорят». Кстати говоря, Дух Святой тоже может так же сказать: «На Меня пусть говорят, но про Сына Божиего пусть так не говорят». Потому что Троица — это Смирение. Отец может потерпеть на Себя хулу, но когда Сына хулят, Он может прогневаться. И Дух Святой может потерпеть на себя, но Сына Он защитит. И Сын Божий говорит: «На Меня говорите, только на Духа не говорите». Понимаете, Святая Троица вступается за Иного — Каждый из Лиц Святой Троицы вступается за Своего Иного, за Того, Который рядом, не за Себя, не по гордыни, а по смирению за Истину. Безусловно, здесь есть некий сплетённый клубок богопротивления, и человек, который Господа хулит, Иисуса Христа, стоит на грани. Христос простит, конечно, но нельзя похулить Христа так, чтобы не похулить одновременно и Духа Святаго, если честно, потому что Сын и Дух нераздельны. Да хранит нас Господь, вообще, от всякой хулы на Отца и на Сына и на Духа Святаго. А те, которые подпали по неразумию под тяжёлое слово Евангелия, да покаются вовремя, чтобы им не узнать в конце времён о том, что они похулили Великого и Святого. Спасибо за вопрос. Это предмет для серьёзных размышлений. Я думаю, что многие из нас сегодня вечером проведут некое время в размышлении над тем, кто Кого похулил, когда Сын Божий висел на кресте.