Итак, во-первых, я бы хотел обратить ваше внимание на то, на сколько силён и страшен блуд. Блуд имеет такую магическую власть над человеком, он есть некое таинство, — т.е. блудные отношения есть некое антитаинство, если они совершаются вне брака, — что человек погружается в них целиком и полностью. Это блудное действие совершает такую атаку на сознание, что человек рискует попасть в полное рабство блудным желаниям, мышлению, мировоззрению, ну и, соответственно, действиям.
Преподобная Мария потеряла девственность в нежнейшем юном возрасте, в котором девочки на востоке выходят замуж: в 12-13 лет они уже готовые невесты. Да и наши, между прочим, девчонки — они уже в 13-14 лет как бы созревают для того, чтобы… Начинаются месячные, значит женский организм созрел для того, чтобы рожать. Т.е. хочешь ты этого или не хочешь, а у них уже мысли движутся в некоторую сторону. И мы их тянем до тридцати лет: карьера, образование, всякое такое — а она уже давно созрела как женщина, и она уже готова рожать. В этом есть большой вопрос, между прочим. Т.е. классическое общество, в котором девочки выходят замуж раньше, чем в современном, — таком прилизанном и брехливом, с галстуками и вечерними платьями западном обществе, — более здоро́во, потому что они вступают в законы естества согласно расцветшему организму. А у нас всё непонятно, мы находимся в какой-то странной парадигме.
Мария очень рано потеряла девственность, очень рано потеряла целомудрие, и она полюбила блуд. Я не знаю, обращали вы на это внимание или нет, но она полюбила блуд, она в него просто влюбилась. И она совершенно искренне считала, что блуд — это смысл жизни. Это сладко, это мистично, это таинственно, это запредельно, это что-то такое совершенно из другого мира. Это выше всяких мозгов: мозги здесь отключаются, потому что мозги вообще не могут понять, что происходит. И она беспрестанно блудила семнадцать лет, день за днём, и по много раз в день, без угрызений совести и без сомнения в том, плохо это или хорошо. Как это может быть плохо, если это хорошо? Это сладко, вкусно, приятно и т.д. Это стало для неё смыслом жизни. Она в этом смысле была честной блудницей. Это чрезвычайно важный момент, потому что история проституции, а особенно история, преломленная через XIX век, предполагает, что вот женщина бедная, честная, хорошая, но не могущая детей прокормить, идёт на панель, потому что денег нет, а нужно как-то заработать, и она торгует собой. Это общая тема в рассуждениях об этом писателей, моралистов, философов, романистов, беллетристов, кого хочешь. А на самом деле это всё ерунда: блудят только те, кто любит блудить. Любишь блуд — блудишь, не любишь блуд — не блудишь. Конечно, там есть ещё какие-то такие пограничные состояния, когда не любишь, но, так сказать, идёшь на поводу у греха, потому что надо есть что-нибудь тебе и твоим детям, но в принципе, главная константа — блудят только те, кто любит блудить. «Я не хочу быть ни прачкой, ни швеёй, ни водителем автобуса, ни менеджером в офисе, ни кем-то ещё, а я хочу, чтобы меня привезли, накормили, обслужили, заплатили, напоили и увезли обратно». И всё. Вот они любят это дело. Вот Мария — это такая честнейшая блудница. Если бы её спросили сегодня, например, на ток-шоу каком-нибудь: «Слушай, Мария, ты такая развратница, тебя все любят, ты такая красивая, неотразимая. Ты почему это делаешь?» — она бы честно сказала: «Да мне просто нравится». И всё. А эти все разговоры — что денег не хватает, мама старенькая, дети учатся — это всё ерунда. «Мне просто это нравится, я ничего другого делать не хочу, я хочу этим заниматься». Понимаете? Так оно везде и есть, во всём мире, потому что блудниц миллионы: зарегистрированных, не зарегистрированных, стоящих на панелях или где-то там ещё обслуживающих клиентов. И все они рассказывают сказки про то, что жизнь тяжёлая, детей нужно кормить. На самом деле, просто нравится.