Статьи и проповеди. Часть 15 (20.07.2019 – 19.03.2020)

У мученичества есть нравственные основания. До конца терпит тот, кто имеет чистую душу. (…)

С одной стороны – да. Но с другой стороны меня всегда за душу берет святой Вонифатий. Житие его очень целомудренно, так кратко, так боком говорит: «Он был зельний пьяница и развратник преизрядный». Там так кратко говорится. (…) Ничего, в общем, хорошего. Только одно хорошее было в нем…

Служил он у одной богатой госпожи. (…) Жил с ней в блудном сожительстве. (…) Кстати, по римским законам это страшный позор, когда госпожа смешивается с рабами или слугами. (…) Не сколько они чистоту блюли, сколько честь свою пытались сохранить.

Она была христианкой. А он имел такой добрый обычай – обходить по вечерам городок свой, и, если какого-то нищего видел, вел его к себе. Кормил, одевал, давал ему помыться и что-то еще такое давал. Любил нищих человек!! И это его потом спасло.

Богу нужно зацепиться за что-то в человеке. (Бывает, что в человеке не за что зацепиться, а в Вонифатии было за что). (…)

Должен быть уголок души, не затоптанный грехом. Тогда Духу Святому есть где приземлиться. Это, если угодно, как «Ноевый» голубь. (…) Духу Святому, которого голубь символизирует, ему нужна какая-то небольшая сухая территория, на которую можно ножки опустить. Если в человеке нету этого, он не может иметь веры. (…)

Вот этот Вонифатий… Гуляка, пьяница, весельчак. А его хозяйка, с которой он живет (она – христианка) ему говорит: «Там на востоке мучают сейчас братьев наших за Христа. Поезжай. (…) Привези-ка нам истерзанное тело кого-нибудь за Христа пострадавшего» (…) Говорит: «Будем делать так: раз мы с тобой грешники – будем какого-нибудь мученика прославлять. А мученик будет за нас молиться.

И он поехал. (…) И пошел на площадь, как раз там тогда мучали христиан. И восторжествовала в нем душа при этом страдании. И Вонифатий сам захотел быть мучеником. «Я тоже христианин!!» И вот его убили.

А друзья его все кабаки обошли в поисках. (…) Нигде нет. Пришли на площадь и нашли этого страдальца – с отсеченной головой. (…) Взяли на руку его главу, и он улыбнулся, и из отсеченной раны потекла кровь с молоком смешанная.

Они привезли его обратно. (…) Хозяйка построила для него храм небольшой. Там восемь лет в девстве прожила, молясь за грехи свои. И там же душу свою отдала.

Вот – удивительное житие. Понимаете!

Есть такая иллюзия, что нужно быть святым с детства. У нас в житиях педалируется такой момент: «Он с детства в игрушки не играл. С детьми не веселился. Ходил, …молился. И потом …пошел святым».

Это хорошо, конечно. Но я много раз от грешников слышал. «Где здесь мне взять пример? Тут такие люди кругом описываются в ваших книжках. Они с детства были святые и потом пошли на небо. И там им хорошо. А я с детства – грешник. До старости. Мне с кого пример брать?» Вот я вам говорю. Есть множество примеров – когда люди были совершенно нехорошие, скажем, с детства. Грязные… ну – как мы с вами. Безобразники. Безумцы. Греховодники. А потом превратились в святых людей.

Вот и эта история мучеников. Феодот и Руфина боялись страдать. Даже не думайте себе, что мученикам не было больно; что им было не страшно. Страшно было! Ну как – не страшно? Это ж не киборги какие-то. Это ж не человек-паук. Spider-Man. Это не герои. Это простые люди из плоти и крови.

Меня с юности потрясло, когда я прочитал, житие святой Перпетуи. Молодая девушка, (…) молодая совершенно девушка. Патрицианка. Из рода патрициев. Недавно родила ребеночка. Ее за Христа сажают в тюрьму и носят ей покормить. Два-три-четыре раза в день носят ей малыша кормить. В тюрьму. И, когда замок лязгает, (…) она вся вздрагивает. И стражник говорит ей: «Когда ты слышишь звяканье щеколды в замке, ты – дрожишь. Как же ты задрожишь тогда, когда перед тобой положат секиру, пилу? Разожгут огонь? Дыбу поставят? Это будет для тебя. Как же ты там задрожишь?» А она говорит ему (слышите?): «Там будет другой, который во мне будет терпеть вместо меня».

Тайна мучеников в чем? Они имели такую любовь к Иисусу Христу, такую веру в Него, что они – боялись и знали, что им больно будет. Но они говорили: «Господи, за Тебя. Будь со мной. Будь во мне!» И они шли туда, преодолевая страх. Он был в них. И Он давал им силы терпеть. Вот поэтому – они вытерпливали все. …А некоторые – отрекались.

Чтобы пойти на мученичество надо было всех простить. Георгий – он сам пошел. Но прежде, чем пойти, он все свое имение раздал нищим. Как пишется в канонах: «Намазался милостыней»…

Борцы, когда раньше боролись, намазывались маслом. Скользкими становились. Такая раньше была борьба. И сейчас на Востоке есть такая борьба. (…)

«Намазался милостыней…» Для того, чтобы не бояться смерти, намазался милостыней. По-гречески: Милость – элеос. (Созвучно – одно слово) Это и масло, и милость – одновременно. Для того, чтобы душу закалить и смерти не бояться, он все-все-все свое пораздавал. Обнищал Христа Ради. А потом уже: «Вот я – христианин. Теперь меня мучьте». И терпел до конца.