Статьи и проповеди. Часть 2 (04.12.2008 – 28.10.2010)

Дети умеют смеяться сразу же после слёз. Ещё слёзы катятся по щекам и блестят на ресницах, а ребёнок может уже заливисто смеяться. Это тоже образ перехода от поста к Пасхе, от печали к торжеству. В двух этих режимах, слёз и радости, закаляется душа, словно выбегает из парной, чтобы броситься в ледяную воду.

Сорок дней ходила душа неприкаянная, как Мария у гроба, и плакала. Всё искала Кого-то взглядом, всё повторяла про себя одно и тоже: унесли Господа моего и не знаю, где положили Его (Ин. 20, 13). Но прошло сорок дней, а затем прошёл и измождающий ужас Страстной седмицы. И на рассвете первого дня дано было узнать душе, что значат слова: возрадуется сердце ваше, и радости вашей никто не отнимет от вас (Ин. 16, 22).

И ещё не успели высохнуть одни слёзы, печальные, как радостью засветилось лицо, и потекли из глаз слёзы новые, радостные.

В ту ночь оглянулась душа вокруг и увидела, что ночь — светлее дня, потому что таких же радостных, как она, душ вокруг — множество.

Неэкономические факторы экономики (17 мая 2010г.)

Есть такое выражение: «Война — слишком серьезное дело, чтобы доверять ее военным». Эта сентенция содержит большую долю правды, но чтобы сделать ее стопроцентно правдивой, нужно добавить еще одно слово: «только военным». Точно так же будет справедливым выражение: «Здоровье — слишком серьезное дело, чтобы доверять его только врачам». И экономика — слишком серьезное дело, чтобы сводить ее только к деньгам.

На обывателя ежедневно обрушивается лавина информации, в которой он, в принципе, разобраться не может. Слыша об инвестициях, котировках, демпингах, картельных сговорах, ценах на нефть и платину, простой человек должен чувствовать себя заложником в большой игре, от которой он полностью зависит, и на которую совсем не влияет. Чувство глубокой несправедливости сложившейся ситуации заставляет взяться за перо в интересах «простого» человека.

Понимаем ли мы с вами (все те, кто не учился на экономическом факультете) что-либо в экономике? Должны понимать, если мы вообще хоть что-то понимать способны.

Например, зависит ли экономика страны от такого качества, как трудолюбие? Конечно, зависит. Но трудолюбие — это не экономическая категория, а, скорее, нравственная. И честность — тоже нравственная категория, и от нее тоже зависит экономика. И исполнительность, и аккуратность, и трезвость — это нравственные категории, от которых напрямую зависит экономика любой страны и любого региона. Не делайте вид, что вы этого не понимаете на том основании, что не учились на экономическом факультете.

Если в какой-нибудь условной стране (назовем ее N) преобладающим типом будет лентяй и жулик или жулик и пьяница, то не стоит заниматься экономическими расчетами — никакие инвестиции эту страну не спасут. Заливайте воду в решето, позвольте Сизифу бесконечно закатывать на гору свой вечно срывающийся камень. Все это точно такие же бесполезные и бесконечные занятия, как и оздоровление через инвестиции той страны, где мелкие воры, лодыри и пьяницы встречаются на каждом шагу.

Не могу удержаться, чтобы не сказать несколько слов по поводу внутренней связи между тремя вышеназванными типами.

Вор, конечно, в своем роде — талант. Он даже может быть гением, но именно «в своем роде». По отношению к созидательному труду он — воплощенное лентяйство. Настоящие ценности создает настоящий труд, чьи свойства очень похожи на свойства неутомимо трудящейся природы. Природа творит незаметно и постоянно. Точно так же создаются великие культуры и цивилизации. И ничто так не противоречит психологии вора, как это постоянство созидательного труда и медленное накопление его результатов. Вор хочет пользоваться накопленным и получать все сразу. Вряд ли его мелкая душа способна на мысли о вечности. «Жизнь коротка, и надо брать от нее все» — это именно символ веры паразита, неважно, «тырит» ли он мелочь по карманам или проворачивает махинации с ценными бумагами.

Итак, вор — это лентяй по отношению к созидательному труду. А лентяй — это вор по необходимости. Из всех любителей полежать на печи только Емеле повезло с волшебной Щукой. Всем остальным надо по временам с печи слазить. Голод заставляет. Пошарив по пустым горшкам, лентяй пойдет на двор глядеть — не лежит ли чего без присмотра? Если лежит, то он это утащит и, скорее всего, пропьет, так как «жизнь коротка, и надо брать от нее все». Так лентяй плавно переходит в пьяницу. Так кредо лентяя совпадает с воровским символом веры.

Их тянет друг к другу словно магнитом. Шулеру-наперсточнику как воздух нужны лодыри, мечтающие разжиться «на халяву». Пока второй мечтает, первый реально богатеет, и эта схема незыблема везде, где есть идея «быстрого заработка без особых усилий». Потом обманутый идет топить горе в водке, а обманувший — обмывать успех.