Статьи и проповеди. Часть 6 (12.06.2012 – 25.10.2012)

— Еще одна странная сторона нашей церковной жизни: пышные юбилеи в честь икон, святых, дни рождения архиереев, все то, что протодиакон Андрей Кураев метко назвал «юбилейной болезнью». Есть ли от нее лекарство?

— Это вопрос для руководителей семинарий и академий. Чему учат будущее духовенство? Какие проблемы есть в современной пастырской практике, и как от них избавиться. Современный священник должен быть больше лидером, чем жрецом. Он должен возглавлять жизнь прихода. А дежурные похвалы и застольные речи нужно конвертировать в такую речевую активность, только учительскую и проповедническую.

— Недавний скандал в Черниговском духовном училище как раз вызвал волну обсуждения о том кто и чему учится в наших духовных учебных заведениях. Что вас больше всего удивило в этой истории? Из текста опровержения Черниговской епархии получается, что в этом заведении учатся люди, которые вполне могут напиться в стельку. Как бы вы поступили, если бы были руководителем такого учебного заведения?

— Ужасно то, что я верю написанному и не удивляюсь тому, что это могло быть. Культура наша такова, что «Мурка» и «Таганка» известны больше, чем «Лунная соната». И полукриминальные отношения в однополом закрытом коллективе могут соответствовать отношениям в армейской и тюремной среде, даже если речь идет о будущих пастырях.

Вы послушайте, как люди разговаривают и какими категориями мыслят. Да ведь на этом фоне Дон Карлеоне выглядит, как ректор университета! И это — общий фон жизни нашего почти полностью крещеного (!) народа! Ситуация местами и временами просто катастрофична. Делать вид, что все в порядке — это сокрытие преступления.

Что делать? Уплотнить фильтр приема в семинарии. Выгонять вон всех тех, кто еще за партой ведет себя как волк, а значит, в ограде среди овец будет пожирать, а не спасать. Действовать принципиально, а не корпоративно. Не удивлюсь, если среди фигурантов скандала найдутся дети «маститых» священников.

Или мы справимся с этой гадостью, или эта гадость уведет всех наших людей под иные купола к другим проповедникам. Третьего не дано.

Беседовал Влад Головин

Анархизм и рабство (25 октября 2012г.)

Что такое свобода по-русски? Почему подвижники хорошо понимают разбойников, а оправдывающие собственную роскошь иерархи — бизнесменов и политиков? Размышляет протоиерей Андрей Ткачев.

Свобода и рабство могут быть не узнаны. Монах свободен, но его свобода многим кажется рабством. Промокашка всех может запугать блатным хлюпаньем по фене, но именно он и раб, раб и шестерка пахана, хотя выдает себя за козырного персонажа. Все путается и двоится, а нас окружают бандиты и святые. Это правда.

На простых людей мы мало обращаем внимания, и они составляют некий блеклый фон нашей жизни. Все те, кто умеет думать и способен на поступок, у нас автоматически попадают в разряд «святых» и (или) «бандитов». Часто эти категории смешиваются до полной неразличимости.

Все яркое в русской истории — это удивительные вспышки святости юродивых и преподобных; дикий бунт миллионов, когда преступниками становятся все; и бандитское безвременье, когда жулик становится вездесущим, наполняя экраны, сцены, анекдоты, быт. Из грязи — в князи, из Архангелов — в диаволы: это наша среда. Юродствуют писатели, злодействуют философы, неожиданное встречается на каждом историческом шагу.

Фото архиепископа Вологодского и Великоустюжского Максимилиана, expo.pravoslavie.ru

Эти странности знакомы и понятны нам, не теряя своей внутренней жути. Вернее, что значит «понятны»? Они знакомы, но не понятны, иначе не было бы необходимости писать какие-то статьи на эту тему. Мы странно живем, и это надо признать. Чтобы изменить жизнь, нужно, именно, ее понять, и даже если ничего уже не изменить, понять все равно нужно. В непонятом мире человек обычно заканчивает самоубийством. А в понятом мире он ведет себя спокойно и адекватно. Он ведет себя смиренно. И это особенно важно для православной среды, где так привычно говорят о смирении и до жути редко его (смирение) имеют. Не имеют, потому что ничего толком не стараются понять.