Статьи и проповеди. Часть 9 (27.12.2013 – 09.04.2015)

Парень, просящий благословения, высок, светловолос и широкоплеч. Лицо красивое и простое, без аристократической порчи. Что-то из начала прошлого века. Ни дать ни взять капитан бейсбольной команды из американского колледжа. Он и говорит с акцентом. В слове «православный» его «р» звучит так, как оно звучит в словах «Merry Christmas», если их произнесет американец.

– Я русский («р» опять картавящее, «съеденное»), но никогда не был в России.

Таких здесь много. Я на съезде православной молодежи Америки и Канады. Съезд назван именем святого Германа Аляскинского. Вообще-то память Германа в июле, вместе с Пантелеимоном. Но в Америке память первого православного миссионера празднуют еще и 25 декабря, вместе со Спиридоном Тримифунтстким. В это время у католиков и протестантов Рождество, а значит во всей стране выходные дни, и можно съехаться со всех краев на съезд.

Эмиграций было много. Самые древние бежали, гонимые войсками Троцкого, с Колчаком и Каппелем через Восточную Сибирь в Китай. Потом, после прихода коммунистов к власти в Китае, – в Австралию. И уже из Австралии путь одних лег в Южную Америку, а других – в Северную. Многие приехали в Штаты из Европы после окончания Второй мировой. Потом были диссиденты. Потом была «колбасная эмиграция». То есть переезд по причинам сниженной мотивации: поиски счастливой страны, где доллары растут на деревьях. И всё это, смешиваясь и расслаиваясь, присутствует на православных приходах.

Разношерстность состава прихожан местами походит на разношерстность «пассажиров» Ноева ковчега. Один говорит: «Давайте отслужим панихиду 9 мая. У меня отец (дед) на фронте погиб». Другой говорит: «Ни за что! Мой дед (отец) – власовец и воевал с красными!» Третий вмешивается: «Служите когда хотите. Мне всё равно». Четвертый: «У меня дед вообще в ОУН был. Это я по матери православный». Священствовать среди реликтовых политических страстей непросто. Нужен такт, заслуженное уважение со стороны прихожан, авторитет и осторожность. Нужна духовная мудрость. Но у всех поколений эмигрантов есть дети. И все, у кого есть вера, хотят, чтобы дети не растворились в иноязычном и инославном море. К тому же это инославное море имеет тенденцию становиться морем вовсе бесславным, к христианству враждебным, морем, «пенящимся срамотами», как сказал апостол. Поэтому нужно выживать. Выживать через веру. Для того и молодежные съезды.

Канадский владыка, председательствующий на съезде, в начальном слове сказал, что нужно несколько ближайших дней провести качественно и творчески. Нужно общаться, знакомиться, молиться вместе, делиться впечатлениями, и, может быть, в результате на этом съезде завяжутся несколько знакомств, из которых родятся будущие семьи. Это самая главная из скрытых целей, целей, открыто не декларируемых, но вовсе и не скрываемых. Если и у нас на Родине жениться и выйти замуж – проблема, хотя все свои и всех много, то за рубежом эта муха цеце превращается в слона. Браки с инославными грозят отрывом от общины, препятствиями в молитве и посте, иным культурным кодом, а со временем – утратой если не веры вообще, то живой церковности. Здесь жениться нужно только на своих.

– Я со своей матушкой познакомился на вот таком же съезде лет двадцать пять назад, – говорит священник, кажется, из Бостона.

– А я со своей – двадцать лет назад и тоже на съезде.

– А нас родители непременно посылали каждый год на съезд, – говорит матушка одного из священников, – хотя мы жили в Калифорнии, а съезды проходили только в Джорданвилле. Там, – говорили они, – себе друзей найдешь, и мужа, если Бог даст.

Для справки: из Калифорнии лететь в Пенсильванию, где Джорданвилль, часов шесть-семь. Это всё равно что родители из Москвы посылали бы детей ежегодно на съезд в Сибирь. Но для веры, как для милого, семь верст – не околица.

Можно ли чему-то нам у них поучиться? «Нам», то есть живущим на родной земле, а «у них», то есть у единоверных и единокровных братьев, живущих далече. Можно. Мы должны бороться, чтобы расти, а они должны бороться, чтобы выжить. Если бы нам употребить их энергию, затраченную на выживание, то мы бы свернули горы в прямом и переносном смысле.

Нас очень много. Нас настолько много по числу храмов, монастырей, воскресных школ, духовенства, печатных изданий и по прочим параметрам, что стоит подумать над способами умной и творческой организации, в результате которой наш соборный голос был бы слышан не только внутри Церкви Христовой, но и во всем мире. Иногда такие утешения, как бы зачаточно, дарит Бог. Но это не так часто. И пока здесь я наблюдаю за малочисленной и активной молодежью Северной Америки. Они мне нравятся.