Читаем Статьи из "Арабесок" полностью

Никакое препятствие не могло остановить этого немноголюдного, но разрушительного набега. [Татары] Соседственные татары и турки оказывали всеми силами презрение. Султан турецкий, желая нанесть большое оскорбление, называл его козаком [Козак был со всех сторон]


Большая часть этого общества состояла однако ж из первобытных, коренных обитателей южной России.

Природных россиян было больше других


Доказательство — в языке, который, несмотря на принятие множества татарских и польских слов, имел всегда чисто славянскую южную физиономию, приближавшую его к тогдашнему русскому, и в вере, которая всегда была греческая.

<Это> доказывает самый язык


Доказательство — в языке, который, несмотря на принятие множества татарских и польских слов, имел всегда чисто славянскую южную физиономию, приближавшую его к тогдашнему русскому, и в вере, которая всегда была греческая.

имеет чисто славянскую физиогномию


Доказательство — в языке, который, несмотря на принятие множества татарских и польских слов, имел всегда чисто славянскую южную физиономию, приближавшую его к тогдашнему русскому, и в вере, которая всегда была греческая.

к тогдашнему русскому [Это обстоятельство сохраняло все те черты]


Доказательство — в языке, который, несмотря на принятие множества татарских и польских слов, имел всегда чисто славянскую южную физиономию, приближавшую его к тогдашнему русскому, и в вере, которая всегда была греческая.

и вера христи<анская>


Всякой имел полную волю приставать к этому обществу, но он должен был непременно принять греческую религию.

к этому скопищу


Всякой имел полную волю приставать к этому обществу, но он должен был непременно принять греческую религию.

греческую религию и уже совершенно обновиться, принять другие обычаи и обыкновения


Это общество сохраняло все те черты, которыми рисуют шайку разбойников; но, бросивши взгляд глубже, можно было увидеть в нем зародыш политического тела, основание характерного народа, уже вначале имевшего одну главную цель — воевать с неверными и сохранять чистоту религии своей.

Это странное общество с первого взгляда по-видимо<му> сохраняло


Это общество сохраняло все те черты, которыми рисуют шайку разбойников; но, бросивши взгляд глубже, можно было увидеть в нем зародыш политического тела, основание характерного народа, уже вначале имевшего одну главную цель — воевать с неверными и сохранять чистоту религии своей.

которые рисуют


Это общество сохраняло все те черты, которыми рисуют шайку разбойников; но, бросивши взгляд глубже, можно было увидеть в нем зародыш политического тела, основание характерного народа, уже вначале имевшего одну главную цель — воевать с неверными и сохранять чистоту религии своей.

рассмотревши внимат<ельнее>


Это общество сохраняло все те черты, которыми рисуют шайку разбойников; но, бросивши взгляд глубже, можно было увидеть в нем зародыш политического тела, основание характерного народа, уже вначале имевшего одну главную цель — воевать с неверными и сохранять чистоту религии своей.

видеть, что это зародыш политического общества


Это общество сохраняло все те черты, которыми рисуют шайку разбойников; но, бросивши взгляд глубже, можно было увидеть в нем зародыш политического тела, основание характерного народа, уже вначале имевшего одну главную цель — воевать с неверными и сохранять чистоту религии своей.

начало великого, характерного


Это общество сохраняло все те черты, которыми рисуют шайку разбойников; но, бросивши взгляд глубже, можно было увидеть в нем зародыш политического тела, основание характерного народа, уже вначале имевшего одну главную цель — воевать с неверными и сохранять чистоту религии своей.

который уже вначале имел цель — вести вечную борьбу


Это однако ж ~ весь мир.

в том только отличие их от рыцарей, что никакие обеты, никакие посты, ни воздержание не обуздывали их; они были вольны как степи и в своих буйных наслаждениях позабывали весь мир [Написано внизу страницы, без указания места вставки. ]


То же тесное братство, которое сохраняется в разбойничьих шайках, связывало их между собою.

братство


То же тесное братство, которое сохраняется в разбойничьих шайках, связывало их между собою.

а. которое так отличало

б. которое так сохраняет<ся>


То же тесное братство, которое сохраняется в разбойничьих шайках, связывало их между собою.

в буйных разбойничь<их> скопищах


То же тесное братство, которое сохраняется в разбойничьих шайках, связывало их между собою.

связывало их тесно


Всё было у них общее — вино, цехины, жилища.

Всё было общее у них


Всё было у них общее — вино, цехины, жилища.

а. деньги


б. вино

в. турецкие цехины [и] вино


Козак больше заботился о доброй мере вина, нежели о своей участи.

более заботился


Козак больше заботился о доброй мере вина, нежели о своей участи.

о доброй кружке


Козак больше заботился о доброй мере вина, нежели о своей участи.

о своей жизни


Но в нападениях видна была вся гибкость, вся сметливость ума, всё уменье пользоваться обстоятельствами.

а. В войне видна

б. В нападениях видна


Но в нападениях видна была вся гибкость, вся сметливость ума, всё уменье пользоваться обстоятельствами.

Перейти на страницу:

Все книги серии Другие редакции

Похожие книги

1991: измена Родине. Кремль против СССР
1991: измена Родине. Кремль против СССР

«Кто не сожалеет о распаде Советского Союза, у того нет сердца» – слова президента Путина не относятся к героям этой книги, у которых душа болела за Родину и которым за Державу до сих пор обидно. Председатели Совмина и Верховного Совета СССР, министр обороны и высшие генералы КГБ, работники ЦК КПСС, академики, народные артисты – в этом издании собраны свидетельские показания элиты Советского Союза и главных участников «Великой Геополитической Катастрофы» 1991 года, которые предельно откровенно, исповедуясь не перед журналистским диктофоном, а перед собственной совестью, отвечают на главные вопросы нашей истории: Какую роль в развале СССР сыграл КГБ и почему чекисты фактически самоустранились от охраны госбезопасности? Был ли «августовский путч» ГКЧП отчаянной попыткой политиков-государственников спасти Державу – или продуманной провокацией с целью окончательной дискредитации Советской власти? «Надорвался» ли СССР под бременем военных расходов и кто вбил последний гвоздь в гроб социалистической экономики? Наконец, считать ли Горбачева предателем – или просто бездарным, слабым человеком, пустившим под откос великую страну из-за отсутствия политической воли? И прав ли был покойный Виктор Илюхин (интервью которого также включено в эту книгу), возбудивший против Горбачева уголовное дело за измену Родине?

Лев Сирин

Публицистика / История / Образование и наука / Документальное / Романы про измену