Статьи из еженедельника «Профиль»

Дмитрий Быков Статьи из еженедельника «Профиль»

Александр Миндадзе: «Молодой отец двух взрослых дочерей»

«Время танцора» — фильм о войне и людях послевоенного времени. Несмотря на то, что на картину обрушились потоки критики, публика голосует за нее рублем: московские кинотеатры давно не помнят таких полных зрительных залов.

[Дмитрий Быков:]

— Саша, самые яростные поклонники вашей картины — те, кто прошел войну. Неважно, чеченскую или абхазскую. По их словам, вы очень точно поймали ощущение раззоренного, покинутого дома, в котором победитель жить не может. Поговаривают, что это у вас — от потери собственной дачи, которая якобы разрушена в Абхазии…

[Александр Миндадзе:]

— Слушайте, это потрясающий комплимент! Надо Вадиму рассказать. Значит, мы действительно попали в точку. Потому что ни у него, ни у меня сроду не было в Абхазии никакой дачи, и я всегда очень об этом жалел. Жизнь сложилась так, что я никогда не владел недвижимостью. Хотя, уделяй я этой проблеме какое-то внимание, можно было бы пожировать и понежиться на излете застоя… Вы не разрушайте эту легенду, ладно? Пусть думают, что мы магнаты.

[Дмитрий Быков:]

— И еще в одном вы правы. Человек после войны не может благополучно жить в прежнем браке — даже если, в отличие от вашего героя, не завел романа с медсестрой. Просто не выносит стабильности. Мой приятель, военный корреспондент, так и не может ужиться ни с одной…

[Александр Миндадзе:]

— Это хорошо.

[Дмитрий Быков:]

— Что ж хорошего?

[Александр Миндадзе:]

— Нет, другу вашему, скорее всего, плохо. Но значит, мы и тут угадали. Понимаете, я никогда не был на войне. Ни на афганской, ни на абхазской, ни на последней. Я служил, конечно, в армии, но это ведь совсем другая жизнь, гораздо более рутинная. А после войны действительно нельзя встроиться в нормальное существование — прежде всего потому, что там все происходит гораздо быстрее. У нас и говорит один персонаж, Фидель: до войны жил двадцать лет — ничего не помню. На войне был полгода — помню каждый день. И любовь тоже очень быстрая, полуслучайная, потому что все может кончиться вот сейчас, — это, конечно, придает почти невыносимую остроту всем чувствам.

Лично мне кажется, что вернуться к жене после современной войны даже труднее, чем после Отечественной, — потому что с той человек приходил с сознанием своей правоты, ему было чем жить, а с этой он приходит просто со снятыми табу и с совершенно новым представлением о себе. Он ведь и не подозревал, на что способен. И жить после этого, как раньше, — кто же сможет?

[Дмитрий Быков:]

— У меня есть ощущение, что большинство из нас — живших во времена перемен — тоже подспудно не приемлет стабилизации.

[Александр Миндадзе:]

— Ну а как же! Тем более, что вы скоро увидите эту стабилизацию. Мы получим жизнь куда более тоталитарную, а главное — куда более пошлую, чем до всех этих пертурбаций последнего времени. С пресловутым Ермашом, закрывавшим и резавшим картины, можно было спорить. Это был человек, восприимчивый к аргументации художника, чувствовавший подспудную неправоту перед ним… Посмотрю я, как вы поспорите с Эрнстом! Да и не в нем, собственно, дело, — пришла генерация людей, совершенно неспособных сомневаться и меньше всего озабоченных проблемами искусства. Так что если кто-то тоскует по временам инфляции, путчей и локальных войн — в этом нет ничего удивительного. В это время человек стоил того, чего стоил.

[Дмитрий Быков:]

— У вас дебютировала прелестная Чулпан Хаматова. Если бы у меня на картине работало такое существо, я бы — при всей удачности своего брака — обязательно как-то… в платоническом смысле, конечно…

[Александр Миндадзе:]

— Нет, там это совершенно исключено. Я вас понимаю, Чулпан очаровательна. Но, во-первых, она татарка, и у нее очень строгие правила. Она замужем.

Но главное — у нее девяносто девять процентов жизни уходит на самореализацию. Не в карьерном смысле, а в рабочем: больше сыграть, больше успеть… А на все остальное — один процент, и этот один процент уже занят.

[Дмитрий Быков:]

— Вам никогда не хотелось поработать отдельно от Абдрашидова? Если не расставаться навсегда, то хотя бы сделать паузу.

[Александр Миндадзе:]

— Нет. У нас с Абдрашитовым, смею думать, общее видение мира и общие цели. Мои персонажи довольно абстрактны — это скорее типы, а не конкретные люди. Вадим умеет их такими снять. Это меня абсолютно устраивает.

[Дмитрий Быков:]

— Вы получили какие-то деньги за «Время танцора»?

[Александр Миндадзе:]