Статьи из газеты «Труд»

Строго говоря, у нас эта ситуация давно: мы ведь и национального лидера больше всего любим за то, чего он не сделал. Мог бы (вряд ли сумел бы, но допустим) закрутить все гайки, взять под контроль интернет, арестовывать за неосторожную фразу. Мог пить, как Ельцин, или «работать с документами», как он. Это у нас с позитивной программой всегда проблемы, а с негативной — чего не надо — давно определились, благо опыт изрядный. Спасибо и президенту — за то, что не вырубает прессу под корень, не ищет на каждом шагу внутреннего врага и хоть на четыре года несколько ослабил напор воинственной риторики; дел, правда, не сделал, зато и слов особо страшных не говорил.

Похоже, после долгих лет отрицательной селекции, приведшей к триумфу отрицательных величин, Россия превратилась в страну отрицательных героев — не в том смысле, что плохих, а в том, что они не сделали хуже. Да ведь девиз наш уже давно — «Слава Богу, не убили». В этом смысле любой полицейский, который не искалечил вас без всякого предлога, — в самом деле луч света в темном царстве.

№ 104, 16 июня 2011 г

Право пирамиды

Российская власть, выбирающая и назначающая сама себя, искренне убеждена, что имеет дело с насекомыми, и насекомые пока ничего не сделали, чтобы ее переубедить

Дмитрий Мезенцев, губернатор Приангарья, опаздывал на рейсовый самолет, вылетающий из Иркутска. Самолет задержали, пилот возмутился, губернатор извинился перед пассажирами, но запись переговоров пилота с диспетчером попала в интернет, и разразился скандал. Оказалось, что пилот отказывался пускать губернатора в закрытый и готовый к взлету самолет. Что требовал телеоператоров и корреспондентов. И был, конечно, в своем праве. Он просто не понимал, что с тех самых пор, как губернаторов перестали выбирать и стали назначать, в их психике стали происходить необратимые изменения. И это не эксцесс, а норма — что вы хотите от человека, который в самом деле облечен почти абсолютной властью над регионом, ни перед кем, кроме центра, не отчитывается и вообще забыл о том, что его могут переизбрать?

Однажды моя жена по заданию редакции летала в Аджарию — Россия, как всегда, активно поддерживала наиболее отвратительные режимы за лояльность, а тогдашний аджарский князек Абашидзе был к ней лоялен. Клан Абашидзе управлял Аджарией многие десятилетия, чтобы не сказать века. У аджарского руководителя, абсолютный культ личности которого был очевиден в Батуме на каждом шагу, не возникало даже раскаяния, когда он по своей воле задерживал самолеты: журналистов он принял только поздно вечером, из-за чего самолет держали в аэропорту два часа, и легко представить, как на них смотрели пассажиры, когда Абашидзе их отпустил наконец. А не отпускал долго — он любил поговорить, любовался собой, был по-восточному витиеват… Ни о каких извинениях перед подданными речи не было — князь был полностью волен в их жизни и смерти, благосостоянии и образе мыслей.

Нам всем давно пора понять: идиотские требования отменить мигалки никого не волнуют. Это услада немногочисленных гражданских активистов. На самом деле российская власть, выбирающая и назначающая сама себя, искренне убеждена, что имеет дело с насекомыми, и насекомые пока ничего не сделали, чтобы ее переубедить. Перекрывать дороги, задерживать любой транспорт, перекраивать облик городов эти люди будут вне зависимости от нашего ропота: все спрашивали, зачем выборы, — так вот они затем, чтобы местные начальники не сходили с ума. Однако в России любой начальник всевластен, поскольку Трудовой кодекс бессилен, профсоюзы в западном понимании отсутствуют, а выборность упразднена.

Есть только один минус у такого истинно олимпийского статуса. Боги Олимпа были вольны как угодно обращаться со смертными, но сами были столь же бесправны перед лицом Зевса, который никому и ни в чем не отчитывался. Губернатора нельзя выбрать, на него бессмысленно жаловаться — но когда Кремлю будет надо, любой местный начальник снимается стремительно и без объяснения причин. Как только что уволенный тверской губернатор Зеленин. И былой всевластный начальник региона становится совершенно никем — как Абашидзе, о котором после бегства из Аджарии никто ничего интересного не слышал. Абсолютная власть, от которой сходят с ума, предполагает такую же абсолютную ничтожность после низвержения. И роптать бессмысленно — прав нет. Есть право пирамиды.

Только этим и может утешаться современный россиянин, у которого одна политическая радость — наблюдать за низвержением местных князьков и замену их на других, точно таких же.

№ 109, 23 июня 2011 г.

Семь пар нас

Отказ зарегистрировать Партию народной свободы, не так прост и глуп, как может показаться