Статьи из газеты «Вечерний клуб»

— Да вы и в рабочее не умеете девочку занять, — вскользь заметил лейтенант, глядя, как Лиза кружится перед зеркалом. — Лизочка, ты во что играть любишь?

— Во всякое, — отвечала ангелоподобная девочка. — В маленькую хозяйку большого дома, например. Будто я хозяйка, вся такая разодетая, и у меня прием.

— Нечего сказать, хорошие игры, — буркнул Алтурин. — Ты хоть раз видела, чтобы у нас был прием? Работаю, работаю, а ребенок вот о чем мечтает…

— А еще во что ты играешь? — не слушая его, продолжал лейтенант.

— В Барби и Кена. Я им кроватку сделала… ой, — девочка покраснела и потупилась.

— А что такое? — заинтересовался Пингвинов.

— А они у меня там… в общем, живут. — Больше из Лизы не удалось выколотить ничего.

— Так-так, — задумчиво оглядеся Пингвинов. — А подметаете вы тут часто?

— К нам приходит женщина, помогает, — ответила жена Алтурина. — Но сейчас лето, она у себя в деревне. Вернется только в сентябре.

— И вы с тех пор не подметали?

— Почему же… случается… иногда…

— Да, — сказал Пингвинов. — Ну что же, — он подошел к Алтурину и почти отечески похлопал его по плечу. — Случай ваш ясен. «А не видит ничего, что под носом у него». Эдгара По читали?

— Издеваетесь? — спросил Алтурин.

— Плохо читали, — усмехнулся Пингвинов. — Я бы «Похищенное письмо» в школе велел проходить… И вообще, лист надо прятать в лесу.

Алтурин смотрел на него в недоумении, Лиза-Соня — в испуге.

Кто же преступник? Сообщайте ваши ответы в редакцию по телефону 229-52-52 во вторник 29 августа с 10 до 18 часов. Имена первых десяти отгадчиков будут опубликованы в следующем номере «ВК», а первые трое получат наши призы — книги и видеокассеты.

23 августа 2000 года

Заявка на гимн

…Лично у меня, впрочем, есть прекрасный вариант для государственного гимна. Прямо-таки идеальный. И уже почти народный: в программе «В нашу гавань заходили корабли» мальчик уже спел эту песню, назвав народной, хота написал ее молодой еще человек, тридцатисемилетний бард Михаил Щербаков. Это его Окуджава (в последнем интервью, которое дал «Вечернему клубу») назвал единственной надеждой и оправданием жанра. Щербаков человек замкнутый, он моего предложения, скорее всего, не одобрит, — а я на нем все-таки настаиваю. Давно пора сделать гимном России авторскую песню, где красивая и простая мелодия сочетается с изысканными и точными словами. Предупреждаю: поется эта вещь на два голоса. И она очень красивая, хота нот я не знаю и нотной записи здесь привести не могу. Однако прошу рассматривать как официальную заявку на гимн — в отличие от плохих и злопыхательских стишков «Новой газеты». Я серьезно. Итак:

— Ах, ну почему наши дела
так унылы?
Как вольно дышать мы бы
с тобою могли!
 Но где-то опять некие
грозные силы
Бьют по небесам
из артиллерий Земли.
— Да, может, и так,
поторопиться не надо:
Что ни говори, небо не ранишь
мечом.
Как ни голосит, как ни ревет
канонада,
Тут, сколько ни бей,
все небесам нипочем.
— Ах, я бы не клял этот удел
окаянный,
Но ты посмотри, как выезжает
на плац
Он, наш командир,
наш генерал безымянный —
Ах, этот палач,
этот подлец и паяц.
— Брось! Он ни хулы,
ни похвалы не достоин.
Да, он на коне, только не стоит
спешить:
Он — не Бонапарт,
он даже вовсе не воин,
Он — лишь человек,
что же он волен решить?
— Но вот и опять слез наших
ветер не вытер,
Мы побеждены,
мой одинокий трубач.
Ты ж невозмутим, ты горделив,
как Юпитер:
Что тешит тебя в этом дыму
неудач?
— Я здесь никакой неудачи
не вижу:
Будь хоть трубачом,
хоть Бонапартом зовись —
Я ни от кого, ни от чего
не завишу:
Встань, делай как я,
ни от кого не завись.
И, что бы ни плел,
куда бы ни вел воевода,
Жди, сколько беды,
сколько воды утечет.
Знай, все победят
только лишь честь и свобода —
Да, только они,
все остальное не в счет.