Статьи из книги 'Цивилизация перед судом истории'

Дгло & том, что контрнаступление Запада на Исламский мир, ставшее после пор^спия турок под Веной в 1683 году в принципе неизбежным, задержалось некоторым образом из-за того, что Запад хранил историческую память о военной мощи турок и других мусульманских народов. На завоевание турками в XIV-XV веках восточноправославного Христианского региона Западный мир, памятуя опыт провалившихся Крестовых походов, ответил не прямой атакой на Исламский мир, а обходным маневром. Он предпочел окружить ислам, покорив Океан. Открытие морского пути вокруг Африки привело португальских мореплавателей на западный берег Индии. И это случилось за несколько лет до того, как моголы - последняя волна мусульманских завоевателей Индии - пришли туда по суше из Центральной Азии. Переход испанцев через Атлантику и Тихий океан обозначил на Филиппинах новую восточноазиатскую границу между западным христианством и исламом4. До того Запад и исламский мир соседствовали только на противоположной стороне земного шара - в долине Дуная и в Западном Средиземноморье. Действительно, благодаря покорению Океана Запад сумел в конце XVI века накинуть лассо на шею исламу, однако затянуть петлю потуже отважился лишь в XIX веке. А до тех самых пор живучая память о прежних военных победах мусульман внушала Западу осторожность, а мусульманам самоуспокоенность.

Вывели мусульман из этого самоуспокоения неоднократные поражения Османской империи и других мусульманских держав от противников, оснащенных западным оружием, равно как и технологией и наукой, лежащими в основе современного западного военного искусства; реакция мусульман на этот новый для них опыт была точно такой же, как и у русских.

В Турции периода 1789-1919 годов, как и в России, начиная с 1699 года5 и по 1825-й, революционеры - поборники весторнизации выходили, как правило, из молодого армейского или морского офицерства, что для западного ума удивительно, ибо в западных странах профессиональный офицерский корпус склонен быть не столько рассадником революции, сколько оплотом консерватизма. Тем не менее факты неопровержимы. В России самыми активными проводниками революционной программы Петра Великого по вестернизации страны были молодые офицеры его гвардии; более века спустя после петровских времен зачинателями неудавшейся революции 1825 года против угрозы консервативного правления Николая I были опять-таки молодые офицеры, воспринявшие западные политические идеи того времени в 1814 году, когда служили в мождупа

164

родных оккупационных силах во Франции. Типичный жизненный путь русского революционного пропагандиста или лидера XIX века был таков: родиться в семье состоятельного помещика, поступить на военную или государственную службу, публиковать философские статьи в литературном журнале, рано уйти в отставку с императорской службы и провести остаток жизни как рантье, служа делу политических и социальных реформ в России по западному образцу?. В Турции по сути своей повторилась та же история. Не добившийся успеха первый султан-западник Солим III и его более удачливый последователь Махмуд II начали с организации армейских подразделений, обученных по западным образцам. И в турецкой революции 1908 года7, которая успешно сделала то, чего не добилась революция 1825 года в России, главной движущей силой были именно молодые армейские офицеры.