Приехали, самшит там рос уже на вокзале в виде таких малюсеньких кустиков, стриженных под всяких животных и фигурки. На месте выяснилось, что самшит это не дерево, а кустарник, и растет в толщину на 1 мм в год, поэтому, собственно, такой твердый. Из-за этого его свойства, если его постричь, "прическа" сохраняется очень долго, чем и пользовались местные флористы. Первым делом поехали на экскурсию в самшитовый парк, где выяснилось, что поскольку самшит — реликт, его охраняют егеря или лесники на лошадях и прочее, а каждое растение пронумеровано и за его порчу полагается уголовное наказание, как за уничтожение национального достояния. Ага, но это меня, конечно, не остановило. Про парк пришлось забыть и я начал работать с местным населением. Не сразу, но нашелся дед, который в обмен на шило продал мне карту с кладом … т. е. место произрастания дикого самшита. Оказывается, в Лазаревском все было, как везде в СССР, — в парке — низзя, национальное достояние, но рядом с поселком в горы к адыгским аулам прокладывали новую дорогу на месте старой неасфальтированной, а вдоль нее нарезали участки под садоводства для местных мичуриных, так вот в одном месте, наткнувшись на самшитовую рощу в горах, снесли ее к чертовой матери под корень бульдозерами, а мичурины снесенным самшитом отапливали свои скудные жилища. Это при том, что добыча самшита была запрещена, а местным ремесленникам, которые промышляли резьбой по самшиту, выдавали специальные разрешения на сбор самшитового топляка, который по весне выносило на берег разлившимися горными речушками. Место произрастания остатков самшита в той роще было мне объяснено на пальцах, но это меня не остановило и, приобретя в местном хозмаге складную пилу по типу бализонга (которая оказалась высочайшего качества и служит мне до сих пор, а изготавливалась на каком-то заводе в том регионе), я отправился в путь, оставив семью на пляже. Путь в горы занимал около часа на автобусике, а потом, выйдя в последнем казачьем селе, где у автобуса было кольцо, надо было пешком тащиться в гору пару километров в сторону адыгских аулов, что не вызывало у меня никакого энтузиазма, хотя дружба народов еще имела место. Дело в том, что, несмотря на эту дружбу, правительство еще России поселило между побережьем и Адыгеей казаков, чисто для присмотра за друзьями. Пройдя пару километров и увидев в стороне реки, которая текла в ущелье, садоводство, надо было карабкаться в гору по зарослям, которые, если кто не знает, все жутко колючие. У меня было впечатление, кто в тамошних горах колется все, от травы до деревьев. Плюс к этому злые комары. Я к этому не был, естественно, готов, и сильно пострадал спервоначалу. Но самшит, вожделенный самшит я нашел! Там росли целые самшитовые деревья, в бедро толщиной. Я выбрал растение с самым толстым стволом из жадности, о чем не раз пожалел впоследствии, и начал пилить. Диаметр ствола у комеля был около 15 см, а высота при сохранении рабочей толщины — метра два, и этот ствол мне предстояло сперва спилить у основания, а потом напилить на полуметровые куски, чтобы они влезли в чехол от складной немецкой кровати, и при этом отпилить ветки, некоторые из которых были в руку толщиной. Кто пилил самшит, тот меня поймет, особенно, если учесть, что пилил я, сидя на корточках на склоне под углом около 45 градусов среди колючек, а пилил я маленькой складной пилой с пластмассовыми ручками. В общем охота пуще неволи, за несколько дней я это сделал, каждый раз замирая, когда по дороге кто-то проходил или проезжал. А потом всей семьей мы съездили забрать напиленный самшит, который напихали в чехлы от кроватей, изображая отдыхающих со складными шезлонгами, которые хер знает что делали в горах. При посадке на автобус мы пережили несколько неприятных минут под взглядами местных жителей, но все обошлось.
Для того, чтобы в конце отдыха сесть в поезд, а не в кутузку за спиленный самшит, мне пришлось купить у хозяина старую коляску, куда весь груз мы и сложили и гордо продефилировали с ним до купе. Этого запаса самшита мне хватило на много лет, но и он закончился. На память о тех славных временах у меня осталась дубинка из самшита, длиной в полметра, на которую у меня рука пока не поднялась, несколько резных рукоятей и пр. изделий, и складная пила. В следующие поездки в славное Лазаревское у меня уже не хватило духу повторить этот подвиг, да и самшит еще был не исчерпан, а, наверное, зря не хватило. Вот такие ассоциации у меня вызвало это название — Лазаревское. Но поколению интернет-магазинов этого не понять.
Ножны из двух половинок и собраны на штифтах с клеем. А вот шкатулка из цельного куска от самого основания ствола.