Статьи о русской литературе

Перемена в жизни Белинского намечается тогда, когда Н.А. Некрасов и И.И. Панаев приглашают его сотрудничать в журнале «Современник», приобретенном ими в сентябре 1846 г. И в октябре того же года, по возвращении из поездки по югу, несколько окрепший и отдохнувший Белинский начинает принимать деятельное участие в работе журнала. Уже в первом номере за 1847 г. появляется его статья «Взгляд на русскую литературу 1846 года», где он защищает творческие принципы «натуральной школы» – школы художественного познания России. Факт появления у нас такой школы, говорит Белинский, свидетельствует о прогрессе литературы, потому что писатели, которых «причисляют к натуральной школе… воспроизводят жизнь и действительность в их истине. От этого литература получила важное значение в глазах общества».

Он откликается на второе издание «Мертвых душ» Гоголя, подтверждая свою точку зрения на это произведение, высказанную ранее: они «стоят выше всего, что было и есть в русской литературе, ибо в них глубокость живой общественной идеи неразрывно сочеталась с бесконечною художественностью образов…». И в то же время резко выскажется по поводу нового творения писателя – «Выбранных мест из переписки с друзьями», заметив, «что и человек с огромным талантом может падать так же, как и самый дюжинный человек».

Весной 1847 г. умирает его сын Владимир (родился в ноябре 1846 г.). Сообщая об этом в письме И.С. Тургеневу, Белинский добавляет: «Это меня уходило страшно. Я не живу, а умираю медленной смертью». Резко обостряется болезнь легких. И опять (в который уже раз!) друзья приходят ему на помощь, собирают средства и отправляют на лечение, но уже за границу. Белинский побывал в Германии и во Франции. Там, за границей, вдали от всевидящего ока III Отделения (политического надзора), находясь в маленьком немецком городке Зальцбрунне, Белинский 15 июля 1847 г. пишет свое знаменитое письмо Гоголю, в котором беспощадно разоблачает самодержавие и крепостнические порядки, говоря о необходимости реформ в общественной жизни страны.

По возвращении на родину Белинский пишет большую статью «Ответ «Москвитянину»», в которой, опираясь на историю русской литературы, показывает закономерность появления в ней «натуральной школы», гоголевского, критического направления. А в последней своей статье «Взгляд на русскую литературу 1847 года», которую пишет, уже не вставая с постели (а вторую часть просто диктует «через силу» жене), он подытожит успехи этой школы, подчеркнув тот факт, что «в лице писателей натуральной школы русская литература пошла по пути истинному и настоящему, обратилась к самобытным источникам вдохновения и идеалов и через это сделалась и современно и русскою». И с этого пути она «уже не сойдет, потому что это прямой путь к самобытности, к освобождению от всяких чуждых и посторонних влияний». Отныне можно со всей определенностью говорить, что у нас есть литература, что она нашла «свою настоящую дорогу».

Начав свое нелегкое поприще с решения «быть органом нового общественного мнения» и вести борьбу за создание у нас истинной, подлинно художественной национальной литературы, Белинский не только определил, где проходит ее «настоящая дорога», но и сам вывел ее на эту дорогу, по которой она в дальнейшем, в чем он нисколько не сомневался, и «будет идти вперед, изменяться, но только никогда уже не оставит быть верною действительности и натуре», не изменит своему назначению быть «выражением-символом внутренней жизни народа».

В ноябре 1847 г. при переезде на новую квартиру Белинский простужается, у него вновь «открылись раны на легких». Снова обостряется его болезнь; сырая и холодная погода Петербурга только способствует этому. Он мечтает вернуться в Москву с ее более мягким и сухим климатом. Он горит желанием работать, и не просто, а «поналечь на дело», если здоровье позволит, если только позволит… Эти слова он повторяет, как заклинание, почти во всех своих последних письмах…

26 мая (7 июня) 1848 г. сердце Белинского остановилось.

5

«Что бы ни случилось с русской литературой, – говорил Н.А. Добролюбов, – как бы пышно ни развилась она, Белинский всегда будет ее гордостью, ее славой, ее украшением. До сих пор его влияние ясно чувствуется на всем, что только появляется у нас прекрасного и благородного; до сих пор каждый из лучших наших литературных деятелей сознается, что значительной частью своего развития обязан, непосредственно или посредственно, Белинскому…»[20]. «…При появлении нового дарования, нового романа, стихотворения, повести – никто, ни прежде Белинского, ни лучше его, – писал И.С. Тургенев, – не произносил правильной оценки, настоящего, решающего слова. Лермонтов, Гоголь, Гончаров – не он ли первый указал на них, разъяснил их значение? И сколько других!..»[21].

К названным Тургеневым писателям можно добавить и Кольцова, и Достоевского, и Герцена-прозаика, и самого Тургенева.