Статьи, речи, приветствия 1929-1931

Из какого материала была построена фигура Якова Маякина? Прежде всего: я достаточно хорошо знал «хозяев»; основное их стремление жить чужим трудом и крепкая убеждённость в этом своём хозяйском праве — были испытаны мной непосредственно и разнообразно. Я очень рано, ещё в отрочестве, почувствовал, что хозяин считает меня существом ниже его, получеловеком, отданным во власть ему. Но в то же время я нередко видел себя грамотнее хозяина, а иногда мне казалось, что я как будто и умнее его. Вместе с этим я не мог не заметить, что хозяин, всячески отталкивая меня в сторону от него, — учит меня работать. Решающее, культурно-историческое значение труда я тоже понял довольно рано, как только почувствовал вкус к работе, — почувствовал, что пилить дерево, копать землю, печь хлебы можно с таким же наслаждением, как песни петь. Это вовсе не говорит о каких-то особенностях моей «натуры», — каждый человек может стать «особенным», если он захочет употребить для этого должное количество усилий. Просто: я был здоровый парень, обладал порядочным запасом энергии, и она стремилась выявить себя, самоутвердиться, воздействовать на окружающее, это — основное свойство энергии, это и есть — она сама. Затем: понять организующую силу труда помогали мне книги и, может быть, особенно помогли четыре: «Азбука социальных наук» В.В.Берви-Флеровского, «История умственного развития Европы» Дрэпера, «История индуктивных наук» Уэвелля и также «История немецкой культуры» Иоганна Шерра. Эти книги весьма богаты фактическим материалом, и, вместе с моим личным опытом, они внушили мне твёрдую уверенность, что значение труда как основы культурного роста человечества должно быть очевидно и понятно для всякого рабочего человека, если он не идиот.

Здесь уместно будет ответить на сетования некоторых начинающих писателей, особенно — на жалобное письмо одного из них. Сообщая о трудном своём положении — «жена, сын, скоро будет другой», а главное — «нагрузка общественной работой», — он утверждает, что «творчество только тогда может достигнуть максимального результата, когда человек чувствует себя исключительно литератором, как чувствуете себя вы» — то есть я. Прежде всего очень советую начинающим поэтам и прозаикам выкинуть из своего лексикона аристократическое, церковное словечко — «творчество» и заменить его более простым и точным: работа.

Когда юноша, написав тощую книжечку весьма обыкновенных стихов или не совсем удачных рассказов, именует свою «продукцию» «творчеством», это звучит очень по-детски и смешно в стране, где рабочий класс не только создаёт грандиозные фабрики, а совершенно изменяет лицо своей земли, совершая в деревне нечто сродное геологическому перевороту, и вообще, в условиях невероятно трудных, неутомимо ведёт колоссальнейшую работу мирового значения. При этом надобно видеть и помнить, что работает он почти «из ничего», так же, как — говорят — будто бы некто «сотворил из ничего» землю и засеял звёздами безграничные окрестности её, именуемые вселенной. Но если даже допустить, что скучная сказка о боге — не сказка, а быль, всё-таки необходимо признать, что земля создана скверно: слишком много на ней вредного человеку, — много паразитов, растительных и животных, много бесплодной почвы, да и сам человек не очень удачно вышел, между нами говоря. Всё это неудачное «творчество» необходимо исправить, и вот работа по реорганизации земли, по созданию на ней новых условий жизни социалистического, нового общества идёт очень хорошо и обещает «максимально» превосходные результаты. Для юношей будет полезнее, если они откажутся именовать себя «творцами» в стране, где требуются миллионы скромных талантливых работников. Выдвигать же себя из рядов строителей будущего хотя бы только номинально — то есть по имени и по названию — нет смысла и может оказать на юношество вредное влияние, — некоторые вообразят себя не похожими на обыкновенных, простых людей и пойдут по улице вверх ногами, что уже бывало.

Далее: лично я — никогда не чувствовал и не чувствую себя «исключительно литератором», всю жизнь занимался — в той или иной области — общественной деятельностью и до сего дня не утратил тяготения к ней. Молодые литераторы часто жалуются, что «мелочная общественная деятельность поглощает слишком много времени, нарушает творческую работу мысли» и так далее. Жалобы эти я считаю неправильными.

Общественная деятельность, даже и мелочная, не может быть бесплодна. Если вы подметёте двор — вы предохраните этим лёгкие детей от поглощения вредной пыли, если вы своевременно переплетёте книгу, она прослужит более долгий срок, принесёт людям больше пользы, сохранит государству расход бумаги: небрежное отношение к книге в наши дни при огромных тиражах приносит государству очень крупные убытки, а государство — это мы.