Статьи, речи, приветствия 1929-1931

Автор хорошо видит тяжелую драму борьбы коллективистов с индивидуалистами, бедняков с кулаками и достаточно уверенно владеет искусством рисовать характеры. Кулак Силаев, его сын Яшка, хитрый паразит Тараканов, писарь сельсовета глупенький Калдин, добродушный бездельник, приятель и слуга кулаков предсельсовета Окулов и вообще все представители деревенской контрреволюции показаны Горбуновым без тех преувеличений, которые из живых и страшных своей озлобленностью людей делают каменных истуканов. Тёмные люди Горбунова — живые люди, они в книге чувствуют, хитрят, действуют именно так беспощадно, как в действительности, и читатель убеждается, что борьба с ними тоже должна быть беспощадной. Но так как отрицательные явления и характеры всё ещё преобладают в нашей действительности — рисовать их легко, и литература делает это достаточно умело. Труднее изобразить характеры людей, вызванных к жизни для того, чтоб бороться против звериного сопротивления не способных к новым формам хозяйства, не способных к приятию культуры. Горбунову удалось и это.

Герой его книги — пастух, бывший красноармеец, человек из той академии бойцов, о которой секретарь комячейки с гордостью сказал: «Красная Армия переделывает человека на сто процентов».

Наверное, каждый красноармеец прочитает с глубоким интересом книгу, которая рассказывает о работе и борьбе одного из товарищей. Пастух Гасилин показан простым человеком, но на всю жизнь заряженным сознанием революционной необходимости бороться до конца. Он — не красноречив, скромен, деловит.

«Дело ясное и короткое, — говорит он беднякам деревни. — Подлую эту шайку надобно гнать из совета кувырком по ступенькам. Я вас к тому и зову. Не поверите — один пойду».

Читатель верит, что этот человек вполне способен идти один против всех. Иногда он человечески устаёт, даже теряется, унывает. Враг — силён, хитёр, друзей — мало. Но — мужественный человек в конце концов побеждает. Убить его не успели и не посмели.

Убили другого — сторожа сельсовета, героического скорохода Федосеича, — фигуру тоже чётко изображённую. Характеры бедняков очень удались Горбунову. Хорошо написаны и женщины: Анка, обманутая сыном кулака, Фимка, его любовница. И очень памятна мрачная фигура Гуляша, наёмного убийцы. Вообще книга Горбунова хороша и своевременна как нельзя более. От неё крепко веет духом бодрости, уверенностью в победе. И хочется, чтоб её прочитали сотни тысяч молодёжи.

Кроме указанных её достоинств, она весьма убедительно говорит о том, что молодые наши литераторы могут хорошо понимать действительность и не отстают от неё. Могут — когда они этого хотят.

Ответ

Эта статья — посильный мой ответ на письма, присланные мне различными лицами за истекший год. Ответить на каждое письмо я не имею физической возможности. Не отвечаю — и не буду отвечать — на письма антисемитов, контрреволюционеров и вообще негодяев. На мой взгляд, ответа заслуживают только те молодые люди, которые вследствие культурной малограмотности и кожного раздражения, вызванного у них толчками и щипками неустроенного быта, предъявляют к текущей действительности слишком повышенные требования, удовлетворить которые она ещё не может.

Думаю, что они — люди неплохие, но жажда жизни непременно «хорошей» и обязательно «для себя» ослепляет их и они не видят, не понимают, что исторический процесс, который развивается в Союзе Советов, быстро развивается именно в направлении благоустройства «хорошей жизни». Но, если мои корреспонденты останутся на той зыбкой, болотистой почве малограмотного, безответственного, индивидуалистического «критицизма», на которой они стоят, рискуя увязнуть по уши, если они не найдут в себе силы воли сойти с этой мёртвой точки, — думаю, что «хорошая» жизнь обойдёт их, что она вообще — не для них.

Жизнь наша была бы легче, отношения между людьми — лучше, если б люди знали и помнили, что в мире нет другой творческой силы, кроме сил человеческого разума, человеческой воли. Представление о том, что вне человека существуют иные, разумные силы, возникло из первобытного хаоса природы тогда, когда разум был ничтожно вооружён опытом и поэтому сам ничтожен. В ту пору, если камень оторвался от горы и покатился вниз, человек не понимал, какой силой камень приведён в движение, ему казалось, что все виды и формы движении возбуждаются на земле и над землёй силами, понять которые ему не дано. Испуганный одними явлениями природы, обласканный другими, он обоготворил всё, чего не понимал, обоготворил даже и смерть — силу, прекращающую всякое, видимое глазом, движение.

Некоторые из моих корреспондентов философствуют на тему о «главном»: о любви и смерти, особенно беспокоит их смерть, «поставленная поперёк дороги всему живому».