Статьи, речи, приветствия 1929-1931

Я убеждён, что знакомство со сказками и вообще с неисчерпаемыми сокровищами устного народного творчества крайне полезно для молодых начинающих писателей. Не одним только мною замечено, что они, в большинстве своём, покорно и безусловно подчиняясь действительности, фотографируя её стихами и прозой, делают это крайне сухо, малокровно, холодненькими словами, а время требует пафоса, огня, иронии. Разумеется, сказки не могут дать человеку того, что органически чуждо ему. Думаю, что учитель арифметики может быть только очень плохим поэтом. Но сказки помогли бы сильно развить фантазию писателя, заставить его оценить значение выдумки для искусства, а главное — обогатить его скудный язык, его бедный лексикон, который он часто безуспешно и почти всегда уродливо пытается обогащать «провинциализмами», «местными речениями» или придуманными «на скорую руку» мертворожденными словечками.

Я горячо приветствую издание «Академией» первого перевода сказок «Тысячи и одной ночи» с Арабского подлинника. Это — солиднейшая культурная заслуга переводчика и хорошее, вполне своевременное дело издательства.

[Предисловие к книге писем и речей крестьян о Советской власти]

В этой книге собраны речи людей, которых уже не надобно тащить за шиворот к делу строения лучшей жизни, — они сами хорошо понимают, что эта великая и трудная работа должна быть делом их свободной воли, их разума.

Они поняли, что Советская власть действительно — их власть, что работает она только в пользу трудового народа, что других интересов у неё нет и не может быть. Они видят, что ошибки власти объясняются крайней трудностью работы, которую никогда ещё нигде и никто не пробовал делать.

Задача рабоче-крестьянской власти и коммунистов, рабочих и крестьян, заключается в том, чтоб убедить весь трудовой народ Союза Советов в такой простой правде: тысячи лет буржуазия оболванивала рабочего человека — подлинного хозяина земли и всех её сокровищ, — доказывая ему при помощи церкви, полиции, чиновников и тюрем, что государство может существовать только тогда, когда рабочим народом будут командовать помещики, фабриканты, банкиры и цари, что сам бог помещиков и фабрикантов установил их власть на земле, так же как на небе — ангелов и архангелов, и что поэтому рабочий народ должен покорно кушать трудовой хлеб свой «в поте лица», а буржуазия свой лёгкий хлеб — с маслом.

Оболваненный этим учением, рабочий человек тоже заразился страстью создавать своё, личное, хотя бы и нищенское хозяйство и жить за счёт пота и крови такого же нищего, как сам он.

Вытравить из десятков миллионов рабочих и крестьян эти кулацко-мироедские навыки, эту мещански жадную, завистливую и жестокую «душу» — вот какова задача Советской власти и всех, кто искренно идёт с нею.

Надобно на деле показать оболваненным людям, что коллективное хозяйство — легче и выгоднее единоличного; надобно убедить людей в том, что частная, хотя бы и мелкая, собственность всегда будет источником образования собственности крупной, которая обращает рабочих людей в тупых рабов. Надобно внушить десяткам миллионов трудового народа, что он сам и может и должен быть полным хозяином своей страны, что он должен овладеть наукой, которая облегчит его труд и увеличит силы, что он должен знать своё прошлое — историю своего порабощения. Надо, чтоб он знал: он первый в мире начал строить своё, свободное рабочее государство, что он работает теперь на себя и обязан работать честно, за совесть, что на его примере, на его работе учится трудовой народ всего мира — его могучий друг — и что Советскую власть ненавидит буржуазия всей земли — его подлый враг, — вот она какова задача Советской власти и каждого сознательного рабочего, крестьянина.

Решение этой задачи дело сложное и трудное.

Разрешению её мешает и сам трудовой народ своей малограмотностью, своим непониманием того, что только разумный коллективный труд может разорвать железную паутину прошлого, которая крепко опутала разум и волю рабочих и крестьян; мешает своим недоверием к разуму, который раньше служил на пользу богатых и во вред беднякам; мешает ленью, воспитанной подневольным трудом; мешает жадностью и завистью, привитой в кровь ему буржуазией; мешает пьянством своим и воровством, и недостатком рабочей, дружеской солидарности, и своим стремлением пожить сейчас же, сегодня, буржуазной, сытенькой, спокойненькой, подленькой жизнью.

При наличии таких помех естественно, понятно и оправданно, если Советская власть для того, чтоб поставить человека на правильный путь к лучшему или чтоб ускорить его движение по этому пути, будет применять и принуждение.

«Человеколюбивые» мещане скажут, что толчок к свободе — тоже насилие над человеком, но тут — как везде — они скажут такую же ложь, как та ложь, которую они говорят, порицая гражданскую, классовую войну, но признавая неизбежность международных кровавых побоищ, которые истребляют десятки миллионов самых здоровых рабочих и крестьян для обогащения фабрикантов пушек и ружей.