Статьи, речи, приветствия 1931-1933

«Приговор обнаружил глубокую бездну между нашим мышлением и либерализмом. Господствующее либеральное право утверждает: человек равен человеку. Это признаётся и в Америке. Но — там между белыми и цветными существует непроходимая преграда. Чёрный не только не имеет права жениться на белой, но даже лишён права ехать в одном вагоне с белыми. Негр, изнасиловавший белую, линчуется. Это, конечно, «нехорошо», но это необходимо для защиты белой расы. В начале мировой войны французский пацифист Жорес был убит, — суд оправдал убийцу, но виновник покушения на Клемансо был казнён, — в обоих случаях Франция действовала согласно своим жизненным интересам. Пять осуждены на смерть за то, что они убили поляка, который, к тому же, был большевиком, — приговор суда противоречит элементарному чувству самозащиты нации. Мы ведём наступление на мировоззрение либералов так же, как и на марксистов. Для нас душа не равна душе, человек не равен человеку. Наша цель — сильный германский человек. Только исповедание неравенства даёт Германии политическую свободу.»

Под влиянием такого бреда приговор суда над убийцами смягчён, и, кажется, намерены совсем отменить приговор. Вот этот бред и есть основное содержание фашизма. Совершенно ясно, что Европой, её трудовым народом, правят люди обезумевшие и что нет преступления, на которое они не были бы способны, нет такого количества крови, которое они побоялись бы пролить. Для того, чтоб дожить до этого бреда, необходимо было «пережить» или «изжить» Гёте и Канта, Шиллера и Фихте и ещё добрую сотню крупнейших мыслителей, поэтов, творцов музыки, живописи. Культура буржуазии остаётся неприкосновенной в библиотеках и музеях, именно — неприкосновенной. А быт буржуазии становится всё более грязным, диким, политика — всё более садически бесчеловечной. Миром за пределами Союза Советов командуют сумасшедшие.

[Речь, произнесённая для звукового фильма «Наш Горький»]

Я скажу несколько слов о кинематографе, о его роли, которой он пока что не выполняет. При всех средствах, которыми он обладает, кинематограф мог бы играть огромную роль в мире. В частности, в нашей стране эта роль была бы значительней, чем где-либо в других странах. Я не говорю уже о применении кинематографа в школьном деле. Он должен ознакомить школу с историей культуры, дать школьнику ясное представление о таких трудных, скажем, науках, как биология, например, во всех её дисциплинах. Мог бы показать трудящимся историю культуры, в частности, историю русской культуры, которую мы совершенно не знаем.

Кинематограф мог бы показать и взрослому — огромной человеческой массе, которая учится быть хозяином жизни, — всё, что совершается сейчас в мире, и всё, что когда-то было, и всё, что делается и даже что намерены делать. Мне кажется, что деятели кинематографа должны приложить все усилия, чтобы сделать из кинематографа мощное орудие культуры, — орудие, которое помогло бы глубже стать нашей массе в позицию людей, которые умеют чувствовать, что нужно и не нужно нашей стране, что нужно утвердить и что надо отбросить.

[Бойцам Красной Армии]

Бойцам Красной Армии — пламенный привет!

В те дни, когда в товарищескую среду вашу входят тысячи молодёжи со всего Союза Советов, вам, бойцы, надобно особенно чётко помнить, что Красная Армия — школа культуры, что в ней бойцов учат действовать не только винтовкой, но и сильнейшим оружием в мире — разумом Маркса и Ленина, разумом партии рабочих-большевиков. Вся сила этого оружия направлена против капитализма, источника всех бедствий человечества и всех болезней разума людей.

Ваши враги — собственники, ваши друзья — пролетарии. Собственники, защищая свою власть и жизнь, снова пытаются затеять бойню.

Едва ли это удастся им, но всё же вы, бойцы, всегда должны быть готовы к бою и особенно помнить, что вам — страже Союза Советов — придётся работать разумным словом не меньше, чем штыком.