Статьи. Журнальная полемика

Осуществилась лишь вторая половина замысла Салтыкова — его «совершенно скромная» статья о «нечаевском деле» появилась в сентябрьской книжке. Вместе с анонимной статьей «Литературные заметки», напечатанной в том же номере, эта статья Салтыкова вызвала недовольство Александра II, который, как говорится в докладе III Отделения, на полях против этих двух статей «изволил собственной рукою начертать: «обратить на это внимание министра внутренних дел».

Обличая благонамеренную журналистику, Салтыков как бы возвращал мысль читателя к одной из своих статей 1868 г. — «Литература на обеде», где в широком смысле затронуто то же явление. Причину отсутствия «серьезной публицистической литературы» Салтыков объяснял тем, что ее и не может быть «в стране, где нет полной свободы слова» (стр. 59). Передовые статьи, где есть хоть нечто самостоятельное, напоминают, по мнению Салтыкова, «те челобитья, которые в древнее время писали государевы сироты» (там же). И, вероятно, не случайно именно этот образ повторяется в упомянутых «Литературных заметках». «Говоря откровенно, нет ничего трагикомичнее положения публициста, брошенного судьбою на берега Невы <…> Его писания не имеют даже того значения, какое когда-то имели челобитные царских сирот» (ОЗ, 1871, № 9, отд. «Современное обозрение», стр. 153).

В статье Салтыкова почти нет прямых авторских суждений о позиции той или иной газеты, их заменяет эзоповская фразеология, едкая ирония «похвальных слов» по поводу верноподданной публицистики. Однако в «Литературных заметках» читатель находил своеобразный и подробный комментарий к тому, что он уже узнал из статьи «Так называемое «нечаевское дело»…» (этой статьей открывался отдел «Современное обозрение»). Ссылаясь на те же рассуждения «Московских ведомостей», которые обильно цитировались в статье Салтыкова, автор «Литературных заметок» обвиняет газету в «политической мономании», стремлении видеть везде «заговоры, сепаратизмы», государственные преступления (стр. 167).

На многих примерах критик разъясняет подлинный смысл той «заботы об отечестве», которую уже много лет подряд проявляют «Московские ведомости». Благонамеренному единомыслию он противопоставляет «открытую и свободную» борьбу мнений, ибо «человеческая мысль может мужать и крепнуть только в борьбе разнородных миросозерцаний» (стр. 171). Критик призывает к «трезвому взгляду на политические процессы», на их связь с развитием общественной мысли. Чтобы отделить «нечаевское дело», которое в одной из статей 1873 г. Михайловский назовет «монстром», от дела прогресса, необходимого и неизбежного, он создает прозрачный аллегорический образ: если кто-то выбросился из окна, это еще не повод запретить людям, жаждущим света, приближаться к окнам (стр. 175).

Разбираемый номер «Отечественных записок», как и многие другие книжки этого журнала, скомпонован таким образом, что разные материалы, в нем напечатанные, каждый по-своему разрабатывают одну и ту же тему. Так, например, перед статьей Салтыкова напечатан цикл сатирических стихотворений В. Буренина. Первое из них — «Общественное мнение» — предваряет одну из важных тем статьи о «нечаевском деле»:

«— Плохо, Петр Иваныч?
— Плохо, Петр Ильич!
Думал, нынче за ночь
Хватит паралич:
Слышали, в суде-то
Что творится? Ох,
Верьте мне: нас это
Наказует бог!
Школьникам, мальчишкам —
Просто стыд и срам —
Поблажает слишком
Председатель сам!
Вежлив, как в салоне:
«Смею вам сказать…»
В эдаком-то тоне
С ними рассуждать!»

Стихотворение заканчивается такими словами:

«Да-с, прогресс сей ввержет
Нас злосчастья в ров,
Если не поддержит
Господин Катков!»

В этом же номере журнала, после долгого перерыва возобновилось печатание «Парижских писем» Шарля Шассена. Здесь описывались события Парижской коммуны, мысль о которых естественно связывалась в те дни с судьбами русской революции. И хотя Шассен был далек от глубокого понимания причин и характера Коммуны, хотя точка зрения самого Салтыкова (см. «Итоги», т. 7) была существенно иной, тем не менее подробная информация о французских событиях, разоблачительная характеристика палача Коммуны Жюля Фавра представляли большой интерес для русского читателя. Кстати, Шассен в «Парижских письмах» расценивает циркуляр Жюля Фавра от 6 июня, о котором идет речь в статье Салтыкова, как позорный полицейский документ.