Статист

— Я не мог иначе, Алёшка. Не обижайся. Никому из них не доверяю, даже старому другу Камилю. К тому же я был недалёк от истины: за последний заказ мы получили очень приличные деньги. Так что курица, несущая золотые яйца, — это не так уж плохо.

— Ладно, это я так. На самом деле меня больше всего ошарашил статист.

— В чём дело? — насторожился полковник. — Ты его знаешь?

Мужчина откинул в сторону плед и, указывая на культю левой ноги, зло произнёс:

— Его работа.

— Ой-ё! — воскликнул старший брат. — Ты же говорил, что на мине подорвался.

— Говорил! А что я должен был рассказывать? Как меня мой напарник подстрелил из-за бабы? Кому это надо?

— Ну, теперь он живым от меня не уйдёт. Если бы ты мне свою историю поведал раньше, я бы понял, что это за птица. Мы бы его при задержании кончили.

— Нет-нет, оставь это дело мне. Жалко, что ты сразу не сказал, кого вы выбрали в статисты на этот раз.

— Кто ж знал, что мир настолько тесен! Да раньше тебя это и не интересовало.

— Ты прав, брат, — раньше не интересовало, — согласился Алексей. — И это правильно — каждый должен заниматься своим делом. Но тут случай особый. А впрочем, я бы его рано или поздно всё равно нашёл. Должок отдать уж больно хочется.

— Ты не любишь о прошлом говорить, но сейчас, может, расскажешь все, что знаешь о статисте? Мне это для дела нужно.

— Мы работали с ним в паре на Кавказе и в Африке. Не подумай, что я хвастаюсь, но скажу тебе как специалист: равных нам не было. А кто из нас двоих лучший, не спрашивай — ответа нет. Первое время мы с ним даже крепко дружили, но потом разошлись во взглядах на жизнь. Я считал, что нашу работу несправедливо оплачивают и что мы должны сами позаботиться о себе. Однажды мы уложили приличного снайпера, за которым охотились до нас несколько групп. У них были потери, но старшие не стеснялись докладывать, что объект ликвидирован. А тот каждый раз возникал снова. Обычно мы не перепроверяем результаты работы, но тут было дело чести. Рома прикрывал, а я пошёл убедиться. Обшарил нашего жмурика и нашёл у него почти двенадцать тысяч баксов. Мне стало обидно: у этого ублюдка они шли на карманные расходы, а у меня за десять лет службы такой суммы не накопилось. Я Роме честно, по-братски предложил находку поделить. Он отказался, заявил, что русский офицер не должен мараться о кровавые деньги. Будто мы работаем на конфетной фабрике! Нам тоже платили за чужую кровь, только несоизмеримо с теми, кто был на той стороне. После этого наши отношения сильно охладели. А в Африке мне подвернулась негритоска. Сам понимаешь, месяцами без баб, а тут такая черненькая, дикая, экзотичная. Не знаю, что на напарника нашло, — полез в драку за эту шлюшку. Ведь знал, что со мной ему не справиться, а полез! Я его хорошо отделал. Думал, он всё понял и не будет больше строить из себя героя. Хотел продолжить с этой черномазенькой, но этот придурок со «стечкина» прострелил мне колено. Потом тянул меня на себе к нашим. Если бы это случилось здесь, то ногу можно было бы спасти, а там какая-то зараза в рану проникла — и вот результат.

— Когда вы были в хороших отношениях, он должен был тебе рассказывать о себе. Мне нужны сведения, которые помогли бы нащупать его ахиллесову пяту. Подумай, может быть, вспомнишь что-то интересное?

После недолгого раздумья младший Ярин ответил:

— Нас, скорее всего, и объединяло то, что мы оба не любили болтать. Но одна деталь, думаю, тебя заинтересует. Он как-то упоминал отца-предателя, ушедшего к другой бабе, у которой был сын. Папаша предпочёл воспитывать чужого ребёнка, а своего только проведывал от случая к случаю. Обида у Ромы на отца осталась на всю жизнь. Как-то раз я был свидетелем одного эпизода. Ещё до первой нашей командировки к нему в часть приехал отец со своим пасынком. Так вот

Рома отказался к ним выходить. Я тогда дежурил на КПП и видел всё своими глазами.

— Что тут может меня заинтересовать? Я знаю, что Криницын не поддерживает отношений с отцом.

— Дело не в отце, а в пасынке. На нём были лейтенантские погоны и ментовская форма.

— Оп-па! — воскликнул полковник. — А вот с этого места поподробнее.

— Подробности ищи сам — это твоя работа. Я больше ничего не знаю. Мы никогда на эту тему не говорили.

— Ладно, и это уже немало, — глаза старшего Ярина хищно заблестели. Опыт ему подсказывал, что эта информация сможет выявить крота. Плохие отношения с отцом не означали плохих отношений со сводным братом. — Спасибо, Олежка! Ты даже не представляешь, насколько это ценная информация.

— Ну почему же, очень даже представляю. Я ведь слышал, как вы говорили о кроте.

— Тебе бы у нас работать! — полковник испытал гордость за брата. — А этого тупого майора Корнеева завтра взгрею по полной. Он должен был проверить все связи статиста до девятого колена. Единственное, что он умеет, — выбивать показания у слабаков и тупо исполнять мои приказы. Ну и деньги очень любит. Я бы сказал, не по чину. Впрочем, кто их, проклятых, не любит?

— Я. Раньше думал, что люблю. Вот теперь у меня их много…

— Много денег не бывает.