Статист

— Как только подозреваемого подлечили, я приступил к допросам. В первый же день мне стало понятно, что с парнем кто-то поработал в госпитале, где он находился под охраной. Подследственный неожиданно легко признался в преступлениях. Этот кто-то для бывшего спецназовца был явно страшнее пожизненного. По-тихому я составил список посетителей. Под подозрение попали двое из наших и лечащий врач. Но врача пришлось быстро откинуть после беседы с ним. А вот с двумя другими я поговорить не имел возможности, так как они старше меня и по званию, и по должности. Постепенно мне удалось парня разговорить. Вот что я выяснил. Гитару его попросил занести музыкант клуба, в котором они вместе работали. Когда послал за этим важным свидетелем, оказалось, что он два дня назад умер от передозировки наркотиков. На вопрос, зачем оказывал сопротивление при задержании, он сказал, что это естественная реакция на внезапное нападение и делал он это на автомате. Так что если, не дай Бог, конечно, придут тебя задерживать, падай на пол и заводи руки за голову.

Константин сделал маленькую паузу и снова заговорил:

— И вот только я установил с подозреваемым контакт, доложил начальству о первых результатах, как в дело вмешался адвокат, и мой подопечный снова замкнулся. Несмотря на убийственные улики, я понимал, что парня подставили. А начальство торопило, давило на меня. Дело было на контроле на самом верху. Можно было без труда проколоть дырочку в погоне для внеочередной звёздочки, но я упёрся. Совесть, понимаешь ли. Это пожизненное парню за чужие грехи. И вот в один не прекрасный день мне сообщают, что мой подследственный повесился в камере. Адвокат заявил, что его клиент перед смертью обвинял меня в жестоком обращении, впал в депрессию, нуждался в медицинской помощи, о чём неоднократно просил следователя, то есть меня. После этого была служебная проверка, мне объявили выговор и отстранили от ведения дела, а потом и вовсе перевели на бумажную работу. После тех событий прошло больше года. Заказух не было, если не считать дел на бытовой почве. Мне не раз намекали, что я был неправ, что убийца понёс заслуженную кару, что справедливость восторжествовала. Но четырнадцатого июля опять заказное и опять почерк тот же — большое расстояние, оружие не оставлено на месте преступления. Будто воскрес мой подопечный. А потом и следующее убийство, четвёртого августа. Да-да, четвёртого, и именно тогда, когда ты был в доме номер восемь, с крыши которого стреляли в крупного чиновника мэрии, ведающего земельными ресурсами. Но это всё, так сказать лирика, а теперь слушай очень внимательно.

— Ну ни хрена себе — лирика! — перебил его Роман. — Теперь я понимаю, зачем эта стерва ломала передо мной комедию! А я, дурень, повёлся, поверил в свою неотразимость. Дон Жуан хренов!

— Я тебе более того скажу: наверняка в кофе было что-то подмешано возбуждающее.

— Слушай, точно! У меня такой стояк был… Впрочем, от такой бабы у кого хочешь будет. Там такие формы…

— Может, отложишь приятные воспоминания до лучших времён? — оборвал брата Константин. — То, что я тебе буду сейчас говорить, мотай на ус. Хорошенько мотай. Видеозапись с камеры наблюдения магазина я увидел чисто случайно, когда её просматривали в кабинете начальника следственного отдела. Увидел мельком, но тебя узнал без труда, поскольку качество записи очень хорошее. Меня ни о чём не спрашивали, и я ничего никому не сказал. Но зная, как эти парни умеют работать, думаю, скоро они на тебя выйдут. Теперь соображай, куда тебе могут подбросить орудие убийства. Скорее всего, это будет тот самый чёрный кейс, с которым ты заходил в дом.

— Не знаю. Разве что в квартире, — неуверенно произнёс Роман. — Только там прятать особо негде — одна комната, кухня и совмещённый санузел. И мебели — шифоньер, диван, сервант, тумбочка и трюмо.

— Подвал, гараж, сарай?

— Да нет у меня ничего!

— Это хорошо. Придя домой, осматривай каждый раз квартиру. Если найдёшь, немедленно перепрячь и позвони мне с чужого телефона при первой же возможности. Вот номер, запоминай. — Костя показал светящиеся цифры на мобильном телефоне. — Это номер мобильника, на который не было ни одного звонка. Тебе никто не ответит, но я буду знать, что у тебя проблемы, и буду действовать.

— Как шпионы прямо, — усмехнулся Роман.

— Слушай дальше, шпион! Это не игрушки. Ошибка каждому из нас может стоить жизни. Если придут тебя брать, я уже сказал: сдавайся без боя. Воспользуйся правом на звонок и позвони по этому номеру. Это в том случае, если не успеешь позвонить раньше. Скажешь, что это звонок другу. Сослуживцу или кому угодно — неважно. Изобразишь неуверенность, будто неточно помнишь номер. На адвоката, которого тебе предложат, не соглашайся ни при каких обстоятельствах. Я тебе пришлю надёжного. И ещё. Твой директор, как там его?

— Дэн, то есть Денис Иванович Посохов.