Статский советник

– Куда ведет этот путь? – Я пальцем прочертил от центра Страсбурга к югу. – Мы ведь сможем раздобыть карту железных дорог?

Глава 37

– Рискованная затея, князь, – Оболенский покачал головой. – Очень рискованная.

– Куда меньше, чем бросить на укрепления две тысячи кое-как вооруженных эльзасцев. – Я пожал плечами. – И едва ли мы придумаем что-то получше… если его величество в ближайшие дни не соизволит прислать нам хотя бы десяток пушек.

– Я бы не стал на это рассчитывать. И даже если чудо вдруг случится – едва ли обойдется без какого-нибудь подвоха. Пушки или окажутся неисправными все до одной, или придут без снарядов… или застрянут на границе из-за какой-нибудь бюрократической ерунды. – Оболенский мрачно усмехнулся и уселся на капот машины. – Жозеф слишком хитер и осторожен, чтобы сейчас влезать во все это. Боюсь, мы сами по себе.

– Значит, обойдемся и без него, – вздохнул я. – В конце концов, мне случалось побеждать и при худших раскладах.

– Не смею сомневаться в ваших талантах, князь. Но захватить швейцарский поезд… – Оболенский вытянул шею, вглядываясь вдаль. – Одному Богу известно, какие это может иметь последствия.

– Западные кантоны Швейцарии в любом случае останутся лояльны Парижу. А восточные в любом случае не станут ссориться с Рейхом. – Я на мгновение задумался и добавил: – А все вместе кантоны Швейцарии ни за что не откажутся от нейтралитета. Я лично извинюсь перед владельцем поезда. От имени ее светлости герцогини и себя лично… И едва ли он станет требовать чего-то кроме денежной компенсации.

– Может, и так. Но стоит ли наживать себе новых врагов, князь?

– Одним больше, одним меньше… какая, в сущности, разница? – Я махнул рукой. – Сейчас уж точно не время опасаться толстосумов из Берна или Цюриха. Если я дожил до этого дня – значит, у Господа Бога на меня определенно имеются особые планы… Но ваше сиятельство, конечно же, не обязаны участвовать во всем этом.

– Боюсь, вы меня неправильно поняли, друг мой, – недовольно отозвался Оболенский. – Я лишь хочу предостеречь вас, не более. Мой отец всегда был дружен с вашим дедушкой – и сам я готов поддержать герцогиню не только за столом переговоров. И мне не обязательно во всем соглашаться с вами, чтобы исполнить свой долг – до самого конца.

– Значит, вы?..

– Да, князь. – Оболенский рывком поднялся и сложил руки на груди. – Я пойду за вами в Страсбург. И хоть до самой Вены – если придется. Обратного пути у нас нет. Пусть мне не досталось вашего магического таланта – и я, и все российское посольство готовы лично принять участие…

– Благодарю вас, князь, – тихо проговорил я. – Ни требовать, ни даже просить о подобном я бы не посмел… И не стоит недооценивать себя. Ваш Дар для меня куда важнее сотни штыков. А в нужном месте и в нужное время – даже важнее тысячи.

– В таком случае, давайте же отправимся в это самое место, – улыбнулся Оболенский. – Я для этого, подозреваю, нам и понадобится ваш поезд, князь.

Обмен любезностями завершился. Слова Оболенского не только избавили меня от части сомнений, но и оставили внутри ощущение какой-то особенно приятной теплоты. Будто я на мгновение снова оказался в далекой России – там, где за одной только фамилией Горчаков стояла огромная сила. Власти, деда, Андрея Георгиевича. Капитала, преданных людей, родового Источника, расположения и доверия его величества императора Павла, дружбы Багратиона. Богдана, Ивана, Подольского…

Пожалуй, в каком-то смысле так оно и было. Оболенский привез с собой в Сен-Жорж крохотный кусочек России. Какую-никакую связь с императорским двором в Петербурге и возможность отправить весточку домой. Родную речь – но в первую очередь людей, которые на ней говорили. И какая разница, что их оказалось лишь чуть больше дюжины – включая водителей родом из эмигрантов.

Несколько Одаренных из России – как я сам говорил – в нужном месте будут стоить тысячи эльзасских штыков.

Не знаю, действительно ли мне удалось Оболенского… или заставить поверить в мою удачу и непобедимость хотя бы наполовину – спорить он больше явно не собирался. Да и едва ли собирался раньше. Мы проделали путь в полсотни километров уж точно не для того, чтобы сейчас развернуться и отправиться восвояси, позволив швейцарскому поезду спокойно добраться до конца маршрута.

– Готовьте людей, князь. – Я поднял ворот куртки и шагнул к рельсам. – Не стоит задерживаться здесь надолго.

Место мы нашли отличное – на равнине примерно в тридцати километрах к югу от Страсбурга. Железная дорога здесь шла через убранные и опустевшие поля, где грузовики и пару легковых надежно скрывали не деревья или холмы, а сама ночная темнота и расстояния. Ни души и ни домика во все стороны – только где-то чуть ли не у самого горизонта тускло сиял одинокий огонек. Избушка лесника или одинокая ферма – а может, и поместье какого-нибудь местного затворника, любителя засидеться с книгой чуть ли не до самого утра.