Статуи Ленжевена

У Максима впереди было восемь земных часов отдыха, но, вытянувшись на постели в отведенной ему комнате, он очень долго не мог заснуть. В голове тяжело вертелись и словно бы сталкивались друг с другом вопросы, на которые не было ответов. Даже тени ответов не было на них.

Так почему статуй в Городе так много?

В какой временной отрезок лучше всего отправиться завтра?

Еще дальше в глубь времен или, напротив, ближе к настоящему времени?

Почему жители Города, уйдя из него однажды, потом снова вернулись, но лишь для того, чтобы уйти опять?

Но, возможно, именно этого и требовала их странная религия, возможно, неуклюжим, грубо вытесанным богам нужны были именно такие периодические приходы и уходы, возможно, в этом и состоял культ богов? На неизвестной планете религия могла принимать самые причудливые, самые невероятные формы. Однако уйти-то на Ленжевене было некуда, не под землю же проваливались местные жители! К тому же земли в прямом смысле слова здесь и не было, земля была сплошным камнем.

Разрешима ли вообще загадка или перед ней отступит и его опыт хроноисследователя… земной опыт… как уже отступил опыт экспедиционников, лишенных тех возможностей, что дает Установка, но тоже привыкших разгадывать разнообразные загадки, которые то и дело преподносит Вселенная?..

Максим заснул лишь под утро, когда за окном посветлело, и ему снилось, что одна из статуй-богов, пока он бродил по улицам Города, ожила, забралась в кабину Установки, быстро освоила пульт управления и унеслась куда-то, навсегда оставив его одного среди каменных стен и своих неподвижных каменных собратьев…

Утром, сразу после завтрака, невыспавшийся и хмурый, он снова стоял на площади возле Установки, и снова, как и накануне, его провожала вся экспедиция. Когда близнецы доложили, что все в порядке, Петров еще раз спросил, маскируя озабоченность шуткой:

— Ты за ночь линкос, случаем, не забыл?

— У меня учебник всю ночь лежал под подушкой, — пошутил Максим и пошел к кабине.

То, куда он отправится на этот раз, он решил только что, в самый последний момент: он отправится в еще более отдаленное прошлое. Причиной была промелькнувшая вдруг тень какой-то смутной, совсем еще неоформившейся догадки, которую пока он даже затруднялся бы сформулировать словами. Но все-таки эта призрачная, невесомая тень промелькнула; и, задвинув над собой колпак, Максим начал набирать на пульте программу очередного путешествия во времени Ленжевена.

Махнув всем на прощанье, он нажал стартовую кнопку, и вокруг все снова исчезло, Установка помчалась сквозь пустоту и мрак.

Для тех, кто остался там, он вновь вынырнет из волн времени через минуту-другую. Однако и эти мгновения, должно быть, покажутся экспедиционникам вечностью. Но, возможно, он, хроноисследователь Стрелков, принесет им сейчас разгадку.

Стоп! За прозрачным обтекателем кабины вспыхнул свет. С легкостью, какую только позволял скафандр, Максим выпрыгнул на площадь.

Его снова встретили лишь статуи; теперь их было еще меньше.

Зданий теперь тоже было совсем мало, и Город полностью утратил ту мрачную величавость, что была там, где ждала сейчас возвращения Максима экспедиция Петрова; здания, в беспорядке разбросанные по сторонам немощеных теперь улиц, были малы, неуклюжи — просто сложенные как попало каменные лачуги.

Одна из статуй застыла прямо перед Установкой; тяжелый, каменный взгляд щелевидных глаз остановился на ее кабине, и Максим, подойдя к монстру-богу вплотную, тоже стал всматриваться в грубые черты, как будто хотел различить в них какую-то мысль… если б только могла породить ее грубо обтесанная каменная глыба.

Голова статуи была слегка наклонена вперед, руки и ноги согнуты, она вроде бы шла прямо на Установку…

Там, где ждали Петров и его экспедиция, этой статуи не было.

Установку не передвигали на площади, она путешествовала только во времени.

В момент первой остановки, тысячу лет назад от экспедиции, этой статуи на площади тоже не было.

Значит, неизвестное население Города не только сооружало статуи, увеличивая со временем их число, но и зачем-то переставляло своих богов с места на место. Впрочем, возможно, эта статуя просто когда-то разрушилась и ее обломки убрали…

Прошла минута, другая, и, подчиняясь невольному побуждению, Максим отвел взгляд от каменных глаз монстра. От мрачного изваяния в самом деле словно бы исходила давящая тяжесть, трудно было ее выдержать. Сейчас эта тяжесть заставила Максима остро почувствовать свою беззащитность, потому что, случись что-нибудь с Установкой, помочь ему уже никто не смог бы. И остро чувствовал сейчас Максим свое одиночество, так как во все прежние путешествия по времени его все-таки окружали люди, земляне, пусть и разделенные с хроноисследователем громадными временными барьерами, а здесь ведь не было никого, кроме чудовищных неподвижных химер…

Город, как и в прошлый раз, был пуст. Максим, даже не уходя еще с площади, чувствовал это и чувствовал безошибочно.