Статус человека

Он отодвинул систематизатор на край стола в тень — подальше с глаз, — отослал в стену стереопроектор и запросил текстуальный транслингатор. Вообще-то он не чуждался сте-реопро грамм, но только в качестве отдыха и развлечения, работать же предпочитал с печатным текстом. Причем предпочитал читать не с дисплея, а с отпечатанных листов. По его мнению, только тогда у человека вырабатывался четкий взгляд на исследуемую проблему.

— В настоящий момент в системе нет свободных транслингаторов, — сообщила система жизнеобеспечения. — Если вы согласны подождать, то через двадцать одну минуту вам доставят его со склада. При срочной работе вам может быть предоставлен резервный транслингатор из зала перевода нирванских информкювет. Но этот транслингатор подлежит возврату в течение десяти минут.

— Нет, спасибо. — Лев бросил непроизвольный взгляд на систематизатор. — Транслингатор будет необходим мне постоянно. Доставляйте со склада, я подожду.

Транслингатор прибыл через девятнадцать минут, что при скрупулезной точности системы жизнеобеспечения вызвало у Волошина недоумение. Впрочем, он тут же вспомнил, что его биочасы по-прежнему отмечают земное время. Он хотел было подстроить их под нирванское, но махнул рукой. На Нирване Лев рассчитывал провести не более двух недель, а всякая перестройка организма являлась не очень приятной процедурой.

К его удивлению, среди фактурного материала, который транслингатор предложил для печати, оказалась и бумага, что и у земных транслингаторов встречалось нечасто. Бумагу практически вытеснили пластики, и ему, книжному червю, пропитанному бумажной пылью, было немного грустно, когда в архивах он получал вместо пожелтевшего, чуть ли не рассыпающегося в руках оригинала газеты ее пластиковую копию. Поэтому, вложив кристаллозапись в приемное окно, Лев с удовольствием заказал текст именно на бумаге.

Транслингатор мягко загудел, и на предметный столик аккуратной стопкой стали осыпаться листы отпечатанного текста. Дохнуло теплым запахом бумаги, и Волошин неожиданно понял, почему нирванская станция показалась ему столь привычной и знакомой буквально с первых минут. В коридорах станции ощущался неистребимый и в то же время еле уловимый запах книжной пыли. Настолько привычный Волошину, что с ним невольно ассоциировалось понятие уюта и родного дома.

Лев улыбнулся. Настроение сразу улучшилось. Транслингатор мелодично звякнул и сменил освещение предметного столика на зеленый свет. Против ожидания стопка листов оказалась довольно тощей.

Общие сведения о биологических и социальных особенностях нирванской цивилизации» (краткое популярное изложение), — прочитал он на первом листе, отложил его в сторону и, удобнее расположившись в кресле, принялся знакомиться с текстом.

Postquasifungi sapiens nirvanaei — гетеротроф с рудиментарной аутотрофией эпидермиса. Межцарство дикариотов Нирваны. Выделение биоценоза Нирваны в особое межцарство обусловлено цитологическими особенностями органического мира. Основа клеточного строения — биодипольный дицитоид с пространственно симметрично ориентированными клеточными и ядерными органоидами относительно центра разделительной мембраны (рис. 1, стр. 2).

Брови Волошина полезли на лоб. Из прочитанного он уяснил только то, что ему следует обратиться к рисунку на следующей странице. Он и обратился.

Цветная стереокартинка с экспозицией в четыре минуты демонстрировала основу нирванской жизни — диклетку, напоминающую два сильно сдавленных между собой воздушных шарика. В ее центре на разделительной мембране находилось двойное ядро, повторяющее своей конфигурацией диклетку. Как в самой диклетке, так и в двойном ядре перемещались какие-то образования. Изредка, достигнув мембраны, они застывали на несколько секунд, а затем вдруг оказывались по другую сторону мембраны и продолжали движение. Возникшие на рисунке красные стрелки показали, что передвижение образований в клетке происходит попарно симметрично ее центра, точно так же, как и скачок через разделительную мембрану. Спустя четыре минуты экспозиция закончилась, изображение мигнуло и стало повторяться.

Волошин затребовал светокарандаш, возвратился к первой странице и, пометив непонятные слова, запросил их толкование. Через мгновение на предметный столик транслингатора опустился лист бумаги.