Status in statu (Государство в государстве) (СИ)

А Гера лукаво посмотрел на Ивана, улыбнулся и спросил его:

– Это, Ваня, я сочинил на 7-ке. Догадываешься когда?

– Когда тебя…

– Правильно, Ваня, после того как меня пытали электрическим током, а потом ещё трое суток я отвисел на решётке…

– Гера, значит, электрический ток, кроме страданий, возбуждает ещё и поэтическое вдохновение?

– Именно так, уважаемые любители поэзии! (Почтительно обратился к своим слушателям, матёрым уголовника: ворам, бандитам, вымогателям, убийцам и прочим забубённым и навечно отмороженным типам, прикованный к лагерному одиночеству, никому неизвестный поэт Гера). Я тогда даже подумал, – тут Гера даже посмеялся над чем-то явно весёлым, – что хорошо бы наших столичных поэтов подбодрить к творческим успехам таким, электрическим способом…

– Ударить из розетки по мудям! – вставил балагур Жора.

Тут уж прогремел такой ураганный взрыв хохота, что проснулся единственный спавший пациент и сразу же присоединился к всеобщему веселью.

Гера, тоже заметно повеселевший, продолжил свои размышления об истоках поэтического творчества.

– А то у нас так называемые мэтры сначала полижут хорошенько хозяйский зад: «Партия нас к коммунизму ведёт, у нас за успехом – новый успех», а потом представятся убеждёнными демократами, вырядятся как пёстрые попугайчики и кривляются на сцене подобно молодым козликам… А если бы их подлечить немного электрическим током, они, может быть, и сотворили бы что-нибудь высокое, уровня, скажем: «Мой дядя самых честных правил» или «Печальный Демон, дух изгнанья»… Но столичные холуи хитрые и живучие, и оголённых электрических проводов вряд ли когда увидят…

Все помолчали немного, а потом дружно начали просить Геру почитать ещё что-нибудь. Гера колебался недолго… А слушатели уже и рты поразинули (Ждали, наверное, чего-нибудь такого пикантного, сладковатого… о мягких и податливых существах противоположного пола), но Гера, неукротимый боец и потрясатель догнивающих основ, думал совсем о другом…

Кто нам скажет последнее Слово,

Кто прочтёт роковой приговор?

Где для гордых костри́ще готово,

Если Гордый – убийца и вор?

Не дождётесь от нас покаянья,

Не услышите слёзной мольбы!

Мы разрушили все изваянья,

Сокрушили «святые» гробы,

Мы развеяли пепел дворцовый

На замызганных кровью полях

И разбили кресты и оковы

В закоснелых и чёрствых умах!

…А скотине приспичило что ли

Лобызанить хозяйскую плеть?

…Раз ещё подышать бы на воле

И в кровавом бою умереть!

Помолчали, загрустили поражённые в свои утомлённые сердца зеки… Добавить к прочитанному было нечего. Гера лёг на свою кровать и закутался в одеяло. Больничная публика уныло разбрелась по своим местам. Много общего было у этих людей, но каждый думал о своём…

Каждый вечер они находили новые, животрепещущие темы для разговоров. То христианство по косточкам разберут, то поспорят о крайних проявлениях ислама, то обсудят политическую и экономическую ситуацию в стране и мире, то коснутся далёкого от них института брака… И везде найдут множество поводов для критики. Недаром же палата у них была под номером шесть. И это тоже давало повод для искромётного лагерного юмора и печальных сарказмов обречённых на лечение каторжников.

Но в целом они не унывали, жили дружно, дискутировали взаимно любезно и с пользой проводили своё немереное время, заменившее им далёкое, но такое желанное пространство. Они лечились, отдыхали и набирались сил перед неизбежными новыми испытаниями.

Гера, как творческий человек и неистовый богоборец, иногда вдохновлялся так, что обрушивал на притихших «кружковцев» всё сметающие на своём пути лавины духовной ереси.

– Ты – человек. Ты многого не знаешь, но ты должен быть постоянно готов ко всему. Тебе же всё равно предстоит умереть, так умри сейчас, не угнетай свою душу безвольными страхами и не корми себя пустыми надеждами. Будь свободным, здравым и сильным. Не бойся ничего, будь достоин свободы. Будь тем, кем ты сам хочешь быть. Верь только самому себе. И не бойся попасть в так называемый Ад. Во-первых, потому что его, скорее всего, вообще не существует, а выдумали его только для того, чтобы дурачить и держать в повиновении доверчивые и малообразованные толпы народные, а, во-вторых, мы-то с вами давно уже находимся в реальном Административном Аду. Нам, братцы, терять уже нечего.

Но любопытный Ваня, несмотря на яростную Герину контрпропаганду, иногда ходил в клуб, когда в больницу («с благими целями», разумеется) приезжали представители различных религиозных конфессий: православные, служители Иеговы, баптисты и прочие проповедники и «спасители» рода человеческого.

Совершенно понятно, почему Администрация была заинтересована в таких «пастырских» визитах. Ей (как и всем прочим властям предержащим всех уровней) хотелось, чтобы зеки были терпеливыми, смиренными и как заблудшие овцы искали путь к спасению только в душе своей и в постоянных молитвах, возносимых к неведомо где пребывающим богам.