Статус: в поиске

Зато дома, стоило только Мэдди выйти из душа, он просто втащил её в спальню и жадно поцеловал. Без лишних слов, прижимая собой к двери. Глубоко, заявляя права на эту женщину, которую хотел и имел право называть своей женой.

— Макс… — выдохнула она, когда Беккер распахнул на Маделин полы шёлкового халатика, не обнаруживая под ним ничего. И ему нравилось то, как звучит его имя в устах жены.

Он снова впился в её губы поцелуем, встречаясь с Мэдди языками. Подхватил под попку жену, сажая на себя, и понёс в сторону кровати. Член стоял, как каменный, но торопиться не хотелось. Трахнуть Маделин быстро он всегда успеет. Сейчас впереди была вся ночь.

Уложив жену на постель, подтащил за бёдра к самому краю и развёл её ноги в стороны. Мэдди скомкала простынь в ладонях, но послушно осталась лежать так, широко открываясь для него одного. Макс нагнулся, медленно проводя по лону жены языком снизу-вверх, и услышал протяжный стон. Ему было нужно, чтобы Маделин кричала под ним и для него. Громко, отпуская себя и свои желания на свободу.

Он начал ласкать её языком, намеренно-неторопливо, застывая на клиторе и едва касаясь его влажными движениями. Обводил, посасывал, наслаждаясь неповторимым вкусом. Опускался ниже, чтобы почувствовать, насколько влажной стала Маделин. Тоже для него одного.

А она металась под ним от удовольствия, и крики, срывающиеся с её губ, с каждой секундой становились всё громче.

Сдерживаться дольше сил не осталось в тот момент, когда Мэдди раскрылась ещё больше и кончила, прижимая к себе голову Макса. А он продлевал её удовольствие, продолжая порхать по набухшему клитору языком, пока жена не перестала вздрагивать.

Отстранившись, быстро стащил с себя одежду и вошёл в Маделин одним движением, на полную, так, что сам едва сдержался, чтобы не застонать, когда она плотно обхватила его собой. Опустил взгляд, позволяя себе смотреть на то, как выскальзывает член из лона жены, когда Макс отстраняется, и как вбирает его в себя, жадно и полно. Но долго терпеть не смог — сорвался на быстрые резкие движения.

Она отвечала всем его потребностям. И он старался с лихвой дать ей то же. Чтобы думала только о нём, знала, что такие ощущение ей может подарить только Макс Беккер. Забыла о тех, кто был до.

Перевернув Маделин на живот, Макс потянул её на себя за бёдра, понуждая встать на колени, нажал на лопатки, и жена послушно опустилась грудью на постель. Сам ворвался сзади, продолжая трахать и надеясь не кончить раньше времени. Хотелось продлить эти минуты, растянуть их до того, что Мэдди сама взмолится о том, чтобы он закончил.

Впрочем, он был уверен — не взмолится.

Макс сделал несколько рваных вдохов и рухнул на постель, бесплодно пытаясь отдышаться. Маделин свернулась калачиком рядом, прижимая колени к груди и всё ещё постанывая. Ухмыльнувшись, Беккер потянул на себя жену, и та подчинилась, укладываясь на его груди.

— Даже боюсь представить, что мы творили, когда только вернулись из церкви, — шепнул он, чувствуя, что вот-вот провалится в сон.

Перелёт, тренировки и весёлые новости и женитьбе давали знать о себе. Хотелось вырубиться и спать сутки напролёт.

— Вот и не представляй, реальность куда лучше, — буркнула Мэдди и зевнула. После чего почти сразу уснула, доверчиво прижимаясь к нему.

Она была права. Реальность — куда лучше. Впереди у него имелось несколько часов крепкого сна, а завтра… Завтра они начнут жить семейной жизнью полноценно. Он — станет ездить на тренировки, Маделин — возможно будет писать статьи в интернете, ну или займётся ещё каким-нибудь делом, которое не потребует от неё уезжать от мужа и жить на расстоянии. Ну а если перед миссис Беккер возникнет необходимость ездить в Штаты и обратно, он не будет таким уж тираном.

Или будет.

Об этом он подумает завтра.

Часть 2. Отрывок 7

Мэдди проснулась посреди ночи от странного ощущения. Оно было чужеродным, незнакомым, но при этом удивительно правильным и необходимым.

Никогда раньше она не думала, что может быть настолько хорошо, когда кто-то просто обнимает тебя во сне. Обнимает крепко, собственнически, словно боится отпустить… или потерять. Рука Макса, лежащая на ее талии, дарила чувство приятной тяжести и вместе с тем — иллюзию того, что он в ней нуждается. Возможно, она только придумала себе это, потому что очень хотела, чтобы все было именно так, но показалось вдруг жизненно необходимо сохранить это ощущение его руки — сильной, с грубоватой по-мужски кожей, и теплого дыхания, касающегося шеи, будто от этого зависела вся ее дальнейшая судьба.