Статус: в поиске

К моменту, когда такси довезло ее до дома Макса, Мэдди уже дошла до высшей точки кипения. Вылезая из машины и оттоптав при этом подол платья, она сделала несколько глубоких вдохов, чтобы хоть немного успокоиться. Диана ни в коем случае не должна была заметить, что между мамой и самопровозглашенным «папой» что-то на самом деле не так. По крайней мере, сейчас. А позже она как-нибудь объяснит девочке, что они с Максом расстались. Хотя как сумеет это сделать — не могла сейчас даже представить. Черт бы его побрал!

Сердито цокая каблуками, Мэдди точно ураган влетела в прихожую и, услышав в кухне голоса, быстро прошла туда. Выдохнула невольно, когда увидела, что ее малышка сидит рядом с Максом и чувствует себя при этом, по видимости, весьма комфортно. Но вот светловолосая головка поднялась, среагировав на шаги, и Диана тут же бросилась ей навстречу. Сглотнув внезапно возникший в горле ком, Мэдди опустилась на колени и раскрыла девочке свои объятия.

— Ди, — выдавила она, прижимая к себе худенькое тельце и утыкаясь лицом в мягкие детские волосы.

Сонм разнообразных ощущений, которые испытывала всегда, когда находилась рядом с Дианой, и осознание, что готова ради этого ребенка на все, мгновенно привел нервы Мэдди в порядок. Одного того, что девочка все ещё в ней нуждается, оказалось вдруг достаточно, чтобы почувствовать себя спокойнее. Словно за то время, что Диана провела с Максом, он мог забрать себе всю ту детскую любовь, что так необходима была Мэдди. Ту любовь, без которой ей было уже не прожить.

— Мама, смотри, что мне папа подарил, — сказала Диана, когда Мэдди наконец нашла в себе силы, чтобы разжать объятия.

Она посмотрела на огромного зайца, которого Ди держала за лапу. Ей не требовалось хорошего знания русского, чтобы понять, что это — подарок Макса.

— Как его зовут? — спросила Мэдди, старательно изображая, что рада зайцу не меньше Дианы.

— Марк. Как дядю.

Мэдди ощутила, что челюсти непроизвольно сжались от того, что Ди оказалась настолько вовлечена в то, из чего она хотела ее выдернуть, что уже даже знала, как зовут ее «дядю». Определенно, все это нужно было немедленно прекращать.

Выпрямившись, Мэдди нашла глазами Ольгу и, глядя на нее осуждающе, коротко сказала:

— И ты, Брут.

— Ты мне потом за это спасибо скажешь, — невозмутимо ответила Белова.

— Сомневаюсь. Но ты меня очень обяжешь, если уведешь отсюда Диану.

— Окей, — кивнула Ольга. — Иди сюда, Ди. Будем играть с тобой и Марком в мамину любимую игру «Кухня».

Прихватив кое-что из посуды — очевидно, для импровизации чаепития, Белова в сопровождении Дианы и зайца Марка вышла из кухни. Проводив их взглядом, Мэдди наконец повернулась к Максу и ощутила, как внутри что-то предательски дрогнуло. Наверное, ей никогда не избавиться от этой чисто женской слабости перед мужчиной, который был дорог, несмотря ни на что. Перед мужчиной, подобного которому — и она это знала всегда, с самого начала — больше просто не встретит. Но ее чувства теперь уже отошли на второй план, а значит, следовало сосредоточиться не на том, как бешено колотится сердце под взглядом этих голубых глаз, а на том, что являлось сейчас единственно важным.

— Можно узнать, какого черта ты притащил сюда моего ребенка? — холодно поинтересовалась Мэдди и, не дожидаясь ответа, тут же ринулась в атаку:

— Я не знаю, что ты там задумал, Макс Беккер, но хочу сказать тебе сразу: Диане даром не нужны твои «попытки жить вместе». И мне, кстати, уже тоже.

На последних словах голос предательски дрогнул, выдавая эмоции, которые снова накатили на Мэдди при воспоминании о том, что услышала из уст Беккера тем проклятым вечером. Судорожно переведя дыхание, она, собравшись с духом, продолжила:

— Ты не имел права использовать девочку в своих целях. Не имел! Ты даже не подозреваешь, что это такое — быть ребенком, которого, словно игрушку, берут из приюта, а потом туда возвращают. Ты — нет, а я — да. И слишком хорошо.

Дрожь, возникшая поначалу в руках, внезапно расползлась по всему телу и Мэдди ощутила потребность на что-то опереться, потому что ноги ее уже почти не держали. Прислонившись к подоконнику, она снова заговорила, торопясь высказать все, что накопилось, и покончить со всем этим раз и навсегда. На Макса при этом не смотрела.

— Я тебе нужна, Макс? Очень интересно, и как надолго? На день, на месяц, пока не надоест? Знаешь, все они — приемные семьи, через которые я прошла — тоже так говорили. Но их интерес ко мне иссякал в тот же момент, как кончались деньги, которые они получали за то, что брали в дом сироту. А я не могла понять лишь одного — к чему была вся эта ложь о том, что я им нужна? Ложь, в которую я верила, потому что мне очень хотелось верить. — Мэдди наконец подняла глаза на Макса и сказала — так твердо, как только могла:

— Но теперь я уже не доверяю словам. И не хочу, чтобы Диана росла в семье, где люди, как ты это называешь, пытаются вместе жить. Надеюсь, ты меня правильно понял и не будешь препятствовать тому, что Диану я заберу с собой.