Ставка больше, чем смерть. Металл Армагеддона

– А вы их помните? Прошлые жизни?

– Три последние – да.

Отвечая на невысказанный вопрос:

– Потому что это были не мои жизни и не мои миры, кроме первого, естественно. В своем я умер… да и в следующем тоже. Чтобы вернуться в них, надо пройти новое рождение и забыть прошлое. Насколько я понимаю – это обязательное условие. Пока я в вашей реальности и жив – память при мне.

Помолчали.

Кстати, заметно, что отношение куратора изменилось. Вместо настороженности проглядывает дружелюбный интерес.

И времени достаточно, чтобы установить менее официальные отношения и окончательно прояснить, что тут произошло за время моей… отлучки.

– Костя, хватит тянуться. Давай присядем и ты мне в общих чертах обрисуешь, что случилось в мире за последние полгода. Конкретно – с начала марта.

– Есть.

Что же, новости откровенно порадовали. Процесс, запущенный нашей акцией, продолжен более чем достойно.

Испарившись в раскаленной плазме термояда, вожди мирового порядка открыли дорогу честолюбивым замам. Проблема Запада заключалась в том, что замов, как всегда, оказалось слишком много, и все без исключения считали себя первыми и главными кандидатами на освободившиеся троны. Жару поддала дележка осиротевшего британского наследства. И далеко не все являвшиеся протекторатами государства захотели снова в чью-то кабалу. Хватило и там местных честолюбивых лидеров.

Главное – без руководящей и направляющей верхушки скис заговор против России. Может быть, оставшиеся в живых враги и не отказались от мысли уничтожения нашего государства и захвата освободившихся ресурсов и территорий, но время играло против них. После взрыва в центре Лондона каждая причастная к замыслам о войне европейская столица задалась вопросом – не они ли следующие? Термоядерный огонь уничтожил все следы акции тройки Мансура и предоставленные саммиту доказательства «причастности Москвы». В то же время никто не мог твердо утверждать, что подобные диверсионные заряды не лежат сейчас в других городах Запада. Вовремя подброшенная, идеально сработанная дезинформация навела общественное мнение на «арабский след». Захлестнувший спецслужбы шквал звонков напуганных обывателей, видящих в каждом чужом человеке террориста, а в каждой бочке – ядерный заряд, прозрачно намекнул о всей уязвимости современного цивилизованного мира.

Паника, помноженная на паранойю, – коктейль убойный и достаточно заразительный.

Дошло до массовых демонстраций против присутствия американского ядерного оружия в странах, не имеющих подобного в своих личных арсеналах (чую «руку Москвы»!). Лозунг привычный и понятный: «Янки, гоу хоум!»

Немного позже протест перерос в единое мнение граждан, подкрепленное проведенными референдумами. Повод представился железный.

Исследования международной комиссией места взрыва дали однозначный результат: использован термоядерный заряд американского производства (ну да, калифорний – слишком характерное ядерное горючее). Напуганные невиданным терактом, члены НАТО взяли за горло своего давнего геополитического партнера и хозяина.

Нет, конечно, я понимаю, что при поточном производстве бывают арифметические ошибки, но когда расходятся цифры, относящиеся к количеству выпущенных специальных изделий…

Представляю себе, какую въедливую инвентаризацию пережил американский ядерный комплекс. Как и ожидалось, вопиющие результаты проверок непрерывно «текли», дорвавшиеся до «жареного» СМИ регулярно публиковали новости категории «одна другой хлеще». Закономерный итог: череда громких отставок, внедрение новой системы учета и контроля, в общем, паралич стратегических ударных сил.

Тем временем в четком соответствии с законами ядерной физики по истечении положенных месяцев содержащие изрядную долю калифорния боевые части перестали гарантировать полноценный подрыв. Период полураспада никто не отменял. Замечательно.

– А что у нас, в России?

С неприкрытым хищным удовольствием Константин доложил: наше правительство среагировало четко и правильно, не упустив предоставленного шанса. Введенный по требованию США после теракта режим изоляции был подкреплен упавшим изнутри «Железным занавесом». Ощутимо повеяло чистками тридцать седьмого года. Ни высокая должность, ни громадные личные счета, ни зарубежные покровители не спасли высокопоставленных предателей. Следователи дружно и с воодушевлением перешли на двенадцатичасовой рабочий день и восьмидневную рабочую неделю.

Спохватившиеся амеры пошли на попятный, но было поздно. Их агентура и фигуры влияния уже наперегонки давали правдивые и обильные показания, старательно топя коллег и выгораживая себя.

Принимая решение об экономических санкциях, все еще мнящие себя пупом земли ребята из Вашингтона совершенно не учли важных обстоятельств или тупо наплевали на интересы Европы.

Наше руководство, ознакомившись со списком запрещенных к ввозу товаров, демонстративно попереживав над замораживанием зарубежных счетов, разумно не пускаясь в бесплодные споры и протесты в качестве ответной меры, смиренно прикрутило экспортные краники. Газ, нефть, электроэнергия.