Ставка больше, чем смерть. Металл Армагеддона

Встав лицом к стене за угол, закрыв глаза и для верности надежно заслонив их рукой, по команде вдавливаем кнопки «солнечной вспышки». Направленные в зал фонари выдают бешеной интенсивности световой импульс – глаза засвечивает, несмотря на предпринятые меры. Проморгавшись, выглядываю, тут же отшатываясь – перед лицом мелькает судорожно извивающееся, исходящее черным дымом толстенное щупальце. «Предчувствия его не обманули». Повторим лечебные процедуры.

Командую:

– Готовы? Огонь!

Раз за разом, с периодичностью в пяток секунд выжигаем нечисть. Все, мой фонарь скис – прекратилось характерное клацанье.

– У меня все. Батарея села.

Ахмет отзывается:

– И у меня.

– А у меня еще вроде пашет.

– Кемаль, вруби обычный режим – надо посмотреть.

Посмотреть есть на что. Похоже, что тут душевно ломали дрова – кругом куски и тающие на глазах, подергивающиеся кучи. Под мощным желтоватым лучом разложение стремительно ускоряется.

– Брат, просвети нам дорожку.

Поняв, здоровяк гоняет луч. Все, путь чист.

– Вперед.

Вблизи сходство с саркофагом усиливается. Покрытый древними рунами, длинный, но очень узкий гроб из серого камня. Кемаль автоматически тянется к ручке на крышке.

– Стоять!

Если бы я ваял такую вещь, то первым делом… Уточняю:

– Ручки не трогать.

– Думаешь?..

– Уверен.

Не касаясь, осматриваю ящик. Замков не видно.

– Парни, по команде, ножи в щель и резко поддеть.

– Ясно.

Распределившись с правой стороны, готовим оружие.

– В щель!

Ядовитое шипение, от металлокерамических лезвий потянуло зеленоватым дымком.

– Дави!

Кувыркнувшись, каменная плита бьется об пол, раскалывается, шипение резко усиливается. Куски крышки исчезают со скоростью растворяющегося в кипятке рафинада, исходя все тем же дымом.

– Бросайте!..

Команда запоздала – сообразившие напарники уже отбросили разъедаемые неизвестной силой клинки. Секунды – и от крышки, и от ножей не остается вообще ничего. Только подпалины на плитах пола.

М-да…

Заглядываем в открывшееся хранилище.

В светящемся гнойно-желтом тумане висит меч. Я не специалист по холодному оружию, но понимаю – двуручник. Уж больно велик размер, да и характерна рукоятка.

В ножнах, замотан в тонкую вуаль.

Еще одна проверка.

Достаю патрон, осторожно роняю. На секунду зависнув в желтизне, он истаивает быстро исчезающими струями.

– Мать!.. И как сейчас?

Кемаль эмоционален, а подумать надо хладнокровно. Руками туда лезть – верная смерть. Попробовать поддеть оружием? Не факт, что получится – слишком быстро растворяет металл это инферно. А без стволов останемся точно.

Взгляд проходит по стенкам саркофага, задерживается на ножках, выполненных в виде когтистых лап. Вон, кстати, рядом пятна подпалин от крышки и ножей.

Мысль дозревает. Забрав фонарь, исследую под заметно потускневшим лучом нижнюю часть ящика. Рун нет. Сколько эта зараза может весить?

Восхищенно наблюдаю за напарниками. Вот это силища! Рывок вверх, наклон… меч выпадает. Потянувшиеся за ним жадные желтые струи обрываются, втягиваются назад. Гулко бьются об пол ножки саркофага. Еще один пробный патрон спокойно лежит на вуали. К слову, тонкие, как паутина, нити наверняка из золота – уж больно характерный цвет. Решившись, беру в руки.

Увесистый. Темно-красные, отделанные серебром ножны, длинная рукоятка, простая крестообразная гарда. Ножны покрывает сложный гармоничный узор.

– Оно?

– Думаю, да.

Прислушиваюсь, добавляю:

– Даже уверен.

Судя по нарастающему шуму, на нас из дальнего коридора идет последняя, подзапоздавшая атака. Все ближе громыхают жесткие, металлические шаги. В памяти сами собой всплывают сведения о металлической служанке Брюса. Боюсь, не отобьемся.

Если только… Пытаюсь сорвать вуаль и понимаю – сидит намертво. Это не золото. Кажется, что тончайшие нити по прочности не уступают стали.

– Кемаль, помогай!

Хорошо, что мои приказы исполняются мгновенно и без вопросов. С хрустом рвется липкая металлическая паутина, вот уже освобождена рукоятка… Вцепившись двумя руками, выдергиваю клинок из ножен.

Удар! Мощнейший разряд прошивает тело от пальцев до пяток, вышибая дыхание и заставляя задрожать каждую клеточку. Превозмогая невероятную, давящую тяжесть, поднимаю исходящее серебряным огнем лезвие. И…

Он посмотрел на меня. Меч. Посмотрел, как живое существо.

Миг, в который спрессовался диалог мыслей-образов. И мы стали единым целым.

Вырвавшийся из прохода черный поток теней рассек сияющий луч. Мои глаза превратились в идеальный механизм поиска целей, а грани меча снова и снова били серебряными вспышками, выжигая полчища нечисти. Сколько же их?! Поневоле отступаем в свой проход, не давая призракам окружить нашу группу. Совсем невмоготу, когда перезаряжают оружие парни. Прорвавшихся вплотную гадов добиваю взглядом, не брезгуя рубануть и сталью.

Похоже, заключительная волна – уж очень поубавилось противников. Крутнувшись, залив коридор сплошным сиянием, заканчиваю разгром. Теперь последний враг.

Не знаю, почему современники Брюса считали это чудище похожим на женщину. Или это им успешно внушали? Выше меня ростом, корявая пародия на человека. Достаточно быстро двигающаяся и смертельно опасная.

Бах! Бах!