Ставка больше, чем жизнь

— Я сделал все возможное, чтобы разыскать Вольфа, — оправдывался Карпинский.

Гаррис только махнул рукой.

— Если Вольф действительно находится здесь, господин Карпинский, то вы немедленно возвратитесь в Штаты.

— А я больше ни о чем другом и не мечтаю, — ответил капитан.

В дверях появился сержант.

— Они приехали, — доложил он.

Лицо Гарриса изменилось до неузнаваемости, когда два ожидаемых офицера вошли в зал. Его сердечная добродушная улыбка должна была свидетельствовать о радости, с какой он встречал союзников.

Советский офицер был в чине полковника, за ним стоял Клос в мундире Войска Польского со знаками различия майора. Карпинский и Робертс смотрели на него как на явление с того света.

— Это вы! — воскликнул наконец Карпинский. — Презабавная история!

Робертс прыснул со смеху.

— Этот раунд вы выиграли, Клос, — проговорил он.

— И следующий раунд я тоже выиграю, — ответил Клос и добавил: — Я привез вам ваш плащ и фуражку.

Генерал пригласил всех к столу. Выслушав рассказ Карпинского о Клосе, он не спускал глаз с молодого польского офицера.

— Итак, господин Клос, вы утверждаете, — проговорил генерал, когда уже все тосты, обычные в таких случаях, были исчерпаны, — что в нашем лагере скрывается группенфюрер Вольф. Но нам об этом, к сожалению, ничего не известно.

— Прошу вас, господин генерал, — сказал Клос, — вызвать известных вам четырех эсэсовцев: Вормитца, Олерса, Любофа и Фаренвирста.

Робертс вышел из зала, чтобы выполнить указание генерала, а Гаррис снова наполнил рюмку Клоса.

— Я не хотел бы, господин Клос, — сказал он, — иметь в вашем лице своего противника.

— Это зависит от вас, господин генерал, — ответил Клос.

В зал вошли в сопровождении конвоиров четыре гестаповца.

— Ну и кто же из них Вольф? — спросил Гаррис. — И какие на это вы имеете доказательства?

— Минуточку! — ответил Клос и подошел к гестаповцам. Они смотрели на него с нескрываемой ненавистью. — Встаньте в другом порядке, — потребовал Клос, — так же, как это было на чердаке, когда я разгадал вашу тайну: первым — Вормитц, вторым — Олерс, третьим — Любоф и четвертым — Фаренвирст.

— Что это значит?

Клос подошел к учебной доске, висящей на стене, взял кусочек мела и написал одно под другим все четыре имени:

Вормитц

Олерс

Любоф

Фаренвирст.

Потом в каждом имени стер все буквы, кроме первых. На доске осталось слово ВОЛФ.

— Вот они, — произнес Клос, указывая на четырех гестаповцев, — и есть группенфюрер Вольф, который сам по себе не существовал. Мы требуем передать нам этих господ, им не удастся скрыть свои преступления за именем своего мифического шефа.